Книга Выйти замуж, страница 23 – Наталья Нестерова

Он подумал, что мальчишки пришли на подпольное лечение по чьей-нибудь рекомендации. Вот сейчас он и докажет, что подобным промыслом не занимается.

— Дело в том, — замялся один из пареньков, — в том…

— Ну, смелее!

— Что вы наш отец, — вставил другой,

— Я-а?

После этого вопля на несколько секунд установилась гнетущая тишина. Оленька застыла с прижатыми к подбородку руками. Ее жест комично повторила двухлетняя дочка, любившая обезьянничать и сидевшая в этот момент у Жени на коленях. Сам он закусил как от сильной боли губу. Изо рта замминистра вывалился кусок лосося. Слышно было, как потрескивает лакированный макияж его жены.

— Постойте, постойте. — Михаил Борисович встряхнулся и протрезвел. — Что вы такое несете? Вы меня с кем-то спутали.

— Мы с вами давно хотели встретиться, — потупив глаза, сказал один близнец.

— Но мама была против, — добавил другой.

— А теперь она умирает, — тихо сказал первый.

— Какая еще мама? — раздраженно вскрикнул Михаил Борисович.

— Может, посадим? — спросил Дима.

— Что? А? — не понял Михаил Борисович.

— Я говорю, может, посадим сироток, — пояснил Дима, — что они кольями торчат?

Близнецов усадили на диван. Они зажали ладони между колен и опустили головы.

— Нет, нет, давайте разберемся, — попытался усмехнуться Михаил Борисович. — У меня никогда не было чужих детей, только свои.

— В Тель-Авиве, — заметил Женя.

— Вы помните свою поездку в Юрмалу в семьдесят шестом году? — спросили близнецы.

— Я прежде в Прибалтике каждый год отдыхал.

— Ну не до такой же степени, — негромко сказал Женя.

— Что он, собака Строева? — так же тихо отметил Димка.

— Вы тогда познакомились с нашей мамой. Она потом все ждала, ждала вас.

Близнецы говорили по очереди, один начинал фразу или даже предложение, а другой заканчивал.

— Надеялась.

— Она гордая, не сообщила вам, что мы родились.

— Воспитывала одна.

— У нас только фотографии были.

— Вы на них похожи, мы вас сразу узнали.

— И еще мама один раз нам вас…

— …издали…

— …показала.

— Плакала…

— …но к вам броситься не пустила.

Оленька всхлипнула. Женя участливо повернулся к жене и принялся вытирать ей слезы на щеках.

На стол легли снимки. Михаил Борисович помоложе и в плавках. Михаил Борисович обнимает симпатичную блондинку. Михаил Борисович держит ее на руках на фоне волнующегося моря.

— Ведь это ты, — констатировала Люся.

— Я, — согласился Михаил Борисович.

— А это кто? — Она указала пальцем на блондинку.

— Знакомая, то есть я не помню, не помню, как ее зовут.

— Маму зовут Ирма, — подсказали близнецы.

— А вас, ребятки? — спросил Женя.

— Миша и Гриша.

— Поесть, наверное, хотите? — предложил Дима.

— Постойте, как это — поесть? — занервничал Михаил Борисович. — В смысле, поесть — пусть, но дети — нет, не может быть.

— Да что там, — грубовато махнул рукой Женя, — случилось, так надо нести ответственность. Правда, господин замминистра?

Но вопрос не вывел того из оцепенения. Медицинский начальник и его жена сидели китайскими болванчиками и механически-кукольно переводили глаза то в сторону одного участника разговора, то другого.

Перед Мишей и Гришей поставили чистые тарелки, и они принялись с завидным аппетитом поглощать дары морей и рек. Люся не успевала подкладывать.

Михаил Борисович нервно ходил вдоль стола, трещал суставами пальцев, что-то бормотал, вспоминал, высчитывал и только время от времени вскрикивал:

— Нет, это не тогда. Не может быть. Черт возьми, ничего не помню.

Сейчас он уже походил не столько на вальяжного дипломата перед заграничной поездкой, сколько на контрабандиста, у которого таможенники обнаружили бриллианты в подкладке пиджака.

Наконец близнецы насытились. На столе остался сиротеть только тихоокеанский селедочный хвост. Михаил Борисович собрался с духом.

— Я не подлец, — сказал он хрипло, — никогда не поступал бесчестно по отношению к женщинам.

— Да, это верно, — заметил Дима. Венеролог на выпад внимания не обратил.

— Все это совершенно неожиданно, — продолжал он, — но я готов, готов понести… Хотя, признаться, не чувствую никакого голоса крови.

— Ну, кровь можно в лабораторию сдать, — сказал Женя и вопросительно посмотрел на жену замминистра.

Она что-то промычала и принялась толкать мужа локтем в бок.

— Нет, нет, не уходите, — взмолился Михаил Борисович. — Мы сейчас во всем разберемся.

— Без ДНК тут не разобраться, — покачал головой Дима. — А в самом деле, Михаил Борисович, задержитесь на два денька, сдайте анализ!

— У нас большая очередь, — процедила сквозь зубы замминистерша.

— Ну, по знакомству, по блату так сказать? — скривился просительно Димка.

— Спасибо, нам ДНК не нужно, — сказал невежественный не то Гриша, не то Миша.

А потом кто-то из них продолжил:

— Мы приехали потому, что с мамой очень плохо. У нее почка блуждает. Она хочет проститься с вами, Михаил Борисович. Перед смертью.

Эмигрант опустился на стул осторожно и плавно, как в замедленном кино. Оленька снова заплакала.

— Да вы не переживайте, ребята, — подбодрил близнецов Дима. — Все будет в порядке. Здесь такие медицинские светила — сила. Михаил Борисович, когда нужно, может из-под земли любое лекарство достать, а то и почку, которая блуждать не будет. А вы-то сами как? У вас все в порядке?

Миша и Гриша замялись, но потом решились, поведали о своих проблемах в той же странной манере одного голоса на двоих:

— Мы не хотели вас беспокоить.

— Но из-за маминой болезни нам пришлось…

— …все продать, даже дом.

— Сейчас живем у друзей.

— Деньги на билет сюда заняли.

— Нам одиннадцатый класс заканчивать.

— А из школы выгнали…

— …так как нет прописки.

— И национальность нам мама русскую записала.

— Только вы не думайте…