Книга Все для тебя, страница 64 – Лидия Лукьяненко

Интересно, как она жила все эти годы? Вспоминала ли его? Он присел у стойки бара и заказал коктейль. Не стал уточнять какой, сказал: «alcohol cocktail», какая разница! Глазами он искал ее среди отдыхающих. Много бы он сейчас отдал, чтобы узнать, о чем было ее последнее письмо? Что содержал в себе голубой конверт, который он сжег?

Он выпил три коктейля и перешел в кальян-бар. Он не был любителем или ценителем кальяна, просто не знал, чем себя занять. Пару раз глубоко затянулся и почувствовал легкое головокружение. Заказал себе еще местного коньяку. Хотя бы напьется. Что еще оставалось делать? Рядом, на соседнем диванчике, курили кальян две девушки. Блондинка и брюнетка, а скорее всего, обе русые, потому что такие неправдоподобно яркие цвета волос не могут быть натуральными. У них был тягучий волжский говор и смешливые симпатичные мордашки. К нему вернулось хорошее настроение, и его природное обаяние привлекло соседок. Через несколько минут они уже выпивали втроем, покуривая кальян, и болтали обо всем на свете. Девушек звали Катя и Вероника, они были из Самары, о чем он почти сразу догадался. В Самаре жила его тетка. Он хорошо помнил местный говор и то, какие красивые в Самаре девушки. Египетский коньяк был похож на молодое бренди, но не показался ему таким уж противным, хотя, может, это после коктейлей. Девушки не отставали от него. И сейчас девчонки умеют пить не хуже ребят.

Беленькая Катя выглядела опьяневшей и все время смеялась, Вероника держалась увереннее и пересаживалась от одного кальяна к другому — он курил виноград, а девушки — яблоко. Вероника заявила, что виноград вкуснее, и пересела к нему. Он привлек ее к себе, и они, по-прежнему болтая, курили по очереди и смеялись. «Интересно, пойдет она сегодня со мной?» — думал он, обнимая рукой ее теплые плечи. Они закончили курить, и девушки поднялись.

— Мы — на дискотеку.

— А меня бросаете?

— Пойдем с нами.

Ему не хотелось на дискотеку, он не любил танцевать, но с готовностью поднялся.

В этот момент мимо них прошла Таня. Она скользнула по нему взглядом, не узнала, бегло посмотрела вокруг и пошла вдоль бассейна.

— Девчонки, я через пять минут, — бросил он и, боясь упустить Таню, кинулся следом.

Девочка шла по дорожке, спускающейся в сторону моря, по краям ее были посажены кусты с крупными яркими цветами: белыми, красными, розовыми. Маленькая декоративная речушка спускалась вдоль нее извилистой лентой, она падала миниатюрными водопадиками, расширялась круглыми озерцами и была украшена живописными растениями, крупными камнями и изящными мостиками.

Таня подошла к одной из вилл и зашла в арку, которая, как он знал, служила парадным. Он жил в таком домике, в нем было четыре номера: два внизу и два — на втором этаже. Судя по всему, они жили на первом, потому что сразу же послышался стук, потом звук открываемой двери и голоса. Он подошел ближе и посмотрел на номер виллы. Что теперь? Постучать? А вдруг выйдет Таня? Что он ей скажет? Да и какой из двух номеров их?

Он обошел виллу вокруг. На первом этаже свет горел только с одной стороны. Значит, их номер с видом на море. Он отошел чуть подальше и сел на скамью у журчащей по камням речки. Он курил и смотрел на большие освещенные окна. Она не спит, она ждала Таню. Сейчас девочка, наверное, принимает душ, потом ляжет спать. Или вместе лягут. Не будить же их потом?

К их номеру прилегала маленькая терраска. Даже не терраска, а так, огражденное место, куда выходила большая стеклянная дверь. На террасе, как и на его балконе, стояли пластиковый стол с пепельницей и два стула. От газона она была отделена полуметровым каменным фундаментом и негустыми кустами. В этот момент дверь отъехала в сторону, на террасу вышла Света и села на один из стульев. Не веря такой удаче, он подошел ближе. Света увидела его, чуть напряглась, но не сказала ни слова.

— Привет, — тихо проговорил он, чтобы не пугать ее. Если она по-прежнему плохо видит, то могла и не узнать его.

— Ты? — снова, как в прошлый раз, сказала она. — Как ты меня нашел?

— Ходил и у всех спрашивал, где живет Светка! — пьяно пошутил он. — Можно войти? — Не дожидаясь приглашения, он пересек газон, заботливо выращенный руками трудолюбивых арабов, перешагнул бордюрчик и сел на второй стул.

Она отреагировала на это спокойно.

— Таня в душе? — спросил он.

— Нет, спит.

В комнате работал телевизор, и достаточно громко.

— По-моему, она смотрит кино.

— Нет, спит, — повторила она. — Она так привыкла — засыпать под телевизор. Мы долго жили в одной комнате.

Он привычно потер теперь уже выбритую щеку.

— Теперь ты меня узнаешь?

Она недоуменно подняла на него глаза и, поняв, что он имел в виду, прыснула и залилась смехом. Света смеялась негромко, но так искренне и заразительно, что ему самому стало смешно и, как раньше, немного обидно, когда она над ним потешалась.

— Ты что, побежал в номер и быстренько побрился, чтобы я тебя узнала? Ну, ты как ребенок!

— Ладно, больше бриться не буду, — деланно обиделся он. Сейчас она была прежней Светкой, а не чужой женой и строгой мамой.

— Да нет уж, теперь брейся, а то будешь нелепо выглядеть. Ты ведь на работу с бородой не ходишь?

— Не хожу, — улыбнулся он. — Как живешь, Света?

— Хорошо. А ты?

— Не знаю. Думаю, не очень.

— Почему же?

— Много лет назад меня бросила девушка.

— Это я тебя бросила? — ощетинилась Светка. — Ну, ты и нахал!

— Я — нахал? — начал заводиться он. — Ты ушла от меня. Кстати, к кому? К Борису?

— К какому Борису?

— К нашему, к боксеру!

— Какой еще боксер?

— С нами учился. Не придуривайся.

— A-а, этот… Ты с ума сошел.

Она сидела, поджав губы, холодная и неприступная, как всегда, когда он донимал ее. Он медленно перевел дух. Что на него нашло? Прошло столько лет! Ну, увиделись, так поговори о чем-нибудь приятном, а он набросился на нее. Неужели ничего не изменилось? И, словно прочитав его мысли, она сказала:

— Ты совсем не изменился. Такой же вспыльчивый и ревнивый. И так же стремишься обвинить всех вокруг в своих же грехах. Представляю, каково твоей жене.

— Вряд ли… Вряд ли представляешь. — Он побарабанил пальцами по столу и достал сигарету. — Я никогда не ревновал жену. Я вообще никогда никого не ревновал…

«Кроме тебя», — мысленно добавил он. Она поняла эти невысказанные слова.

— Ты замужем?

— Да.

— Он кто?

— В каком смысле? — пожала она плечами. — Хороший человек. Врач.

— Стоматолог?

— Почему стоматолог? Хирург. Глаза оперирует.