Книга Запомни меня навсегда, страница 32 – Сабин Дюран

– Жаль, что мы не часто общались, – говорю я, сделав глоток. – Так славно пообедали вместе, а потом… Не знаю. Жизнь стала суматошная.

– И не говори! Хотя от Лондона до Брайтона совсем недалеко, выбраться к вам было нереально… Недели так и мелькали. Потом пошли дети, и свободного времени стало чертовски мало!

– Зак был не особо общительным, – я перевожу тему разговора. – Некоторые умеют дружить, у него же не получалось. Мне кажется, Заку не хватало встреч с близкими людьми. Не знаю, что ему мешало видеться с ними чаще. Возможно, гордость или застенчивость.

Нелл сдержанно смеется.

– Ладно, не застенчивость, – признаю я.

– Возможно, – повторяет она.

Что она пытается мне сказать?

– Похоже, он никогда не смешивал разные сферы своей жизни, – замечаю я, внимательно глядя на нее. – Работа, Корнуолл, детство, остров Уайт…

– Остров Уайт? – Она убирает руку, подпиравшую подбородок, и заправляет за ухо выбившуюся прядку волос.

– Он там вырос, – поясняю я.

– Я думала, что в Уэльсе.

– Нет, на острове Уайт. – Она что, специально меня путает? – Разве он тебе не рассказывал?

– Нет. – Нелл качает головой.

Насколько близко она его знала? Вспоминаю, как он клал голову мне на колени, и я перебирала его волосы. У невыносимого поведения Зака была ужасная подоплека: отец придирался к матери по любому поводу, будь то ее внешний вид или готовка, всячески измывался над ней. А Зак, бедняга Зак, единственный ребенок в семье, отчаянно нуждался в похвале отца и поэтому просто наблюдал, не в силах вмешаться. Он пронес эти моменты через всю жизнь, они мучили его, и он изо всех сил пытался забыть. Разве я могла винить его за то, как он порой со мной обращался?

– Детство у него было то еще, – замечаю я.

– Да что ты? Насколько я знаю, его родители давно умерли. Они ведь были весьма состоятельными людьми?

– Большой дом – особняк Марчингтон. Гувернантки, престижная школа, яхт-клуб. И все это не стоит ничего, если за закрытыми дверями отец-алкоголик избивает мать, а она безропотно терпит.

– Не знала. – Нелл опирается коленями о край стола. – Наверное, он очень любил тебя, Лиззи, если смог тебе открыться. Мне так жаль, – неловко добавляет она, – ну, ты понимаешь. Для тебя это ужасная утрата!

– Спасибо за сочувствие.

Я вздыхаю, провожу пальцами по лицу. Она в замешательстве, поэтому ведет себя так странно. Я и забыла, какую неловкость испытывают некоторые при виде чужой утраты.

Снова вздыхаю. Внутри такая пустота, что хочется плакать.

– Вы с Питом тоже были ему дороги, – с трудом говорю я.

– Неужели? – Она замечает выпавший из букета розовый тюльпан, вынимает его, склоняет голову набок и раздумывает, куда бы его воткнуть.

– Кроме вас он не общался ни с кем из эдинбургских друзей. Я-то в университете не училась, просто окончила курсы библиотекарей. Я понимаю, насколько важны университетские друзья и…

– Вообще-то мы познакомились не в университете, – говорит Нелл, ставя розовый тюльпан рядом с оранжевым.

– Вот как? – Я подаюсь вперед. – Разве вы не изучали вместе изобразительное искусство? Я думала, что Зак с Питом были единственными взрослыми студентами на курсе.

– Пит – да. Мы с ним действительно учились вместе. Но не с Заком.

– Что же изучал Зак? – Кровь приливает к щекам. – Разве не изобразительное искусство? Какая у него была специальность?

Нелл смеется:

– Никакая! Он не учился ни в художественном колледже, ни в университете. Он вообще нигде не учился! – Она снова смеется, на этот раз презрительно.

Я отпиваю кофе.

– Ничего не понимаю! Он сказал, что вы познакомились в Эдинбурге.

– Да, в Эдинбурге, но не в Эдинбургском университете. Чувствуешь разницу? Зак был продавцом в магазинчике для художников на Принсес-стрит. Назывался «У да Винчи». Перед выпускными экзаменами мы постоянно туда заглядывали, покупали угольные карандаши, бумагу, потом зависали в пабе. Словом, отвлекались от учебы как могли.

Шея горит, ногам становится холодно. Еще одна ложь. Вспоминаю автобиографическую заметку для брайтонской выставки «Свет на воде», которая так и не состоялась. В качестве места учебы Зак указал Эдинбургский колледж изящных искусств.

– Так где же он учился?

Она пристально смотрит на меня:

– Зак был неплохим художником, этого у него не отнять. Талантливый самоучка с художественным чутьем, но не более. Он не всегда рисовал то, чего хотели клиенты…

Свой голос кажется мне неестественно высоким и напряженным:

– Разве все вы не переехали в Брайтон после окончания учебы?

– Мы с Питом – да. Предварительно подыскали себе работу. Пит проходил стажировку в компании «Кумжа Медиа», там и устроился. Я приехала с ним и тоже не осталась без дела. А Зак нас здорово удивил. В Эдинбурге мы с ним болтали о том о сем, и в магазине он был очень услужлив. Судя по всему, некоторое время у него был роман с моей соседкой Марго. Он явно положил на нее глаз. Потом вдруг нагрянул к нам ни с того ни с сего. В Брайтон. Приехал автостопом в сентябре. Разыскал наш адрес… – Она умолкает, хмурится, морщит нос. – Не знаю, как ему это удалось. Когда мы пришли с работы, он ждал нас на пороге. Зак любил море, верно?

Нелл откидывается на стуле назад, чтобы проверить, как спит младенец.

– Да, – стоически отвечаю я и смотрю на свои руки, лежащие на столе. – Зак любил море.

– И тогда, – сообщает Нелл, вернувшись в прежнее положение, – он стал жить с нами. Мы с Питом снимали квартирку в Хоуве, вот только цена кусалась, и мы подыскивали третьего жильца. Так что Зак появился вовремя. Жили мы весело, он был тот еще кадр!

Нелл накрывает мою руку своей.

– Я была к нему очень привязана.

– Была?

Она пытается на что-то намекнуть. «Обаятельный», «тот еще кадр» – такие эпитеты учителя часто используют на родительских собраниях…

Она делает вид, что в этой фразе ее смутило лишь прошедшее время.

– Прости! – восклицает Нелл. – На самом деле я его почти не знала. И все же я рада, что он был счастлив. Ему с тобой повезло!

Она улыбается. Пидж выбирается из-за стола и просится в сад. Нелл отпирает заднюю дверь и велит не запачкаться, потому что скоро к нему придет друг. Он карабкается по ступенькам и усаживается на небольшом газоне. В руке совочек, ребенок роет землю в поисках червей. Благополучная, нормальная жизнь.

Делаю глубокий вдох:

– По телефону я сказала, что у меня есть пара вопросов. Тебе они могут показаться странными. После аварии Зака всплыли кое-какие нестыковки…