Онлайн книга «Сделайте погромче»
|
– Катя! Не надо биологов. Давай про Нину. – Она в ужасном состоянии. Ты представь, что носишь двойняшек без мужа и перспектив! – Мне сложно представить, я по другую сторону баррикад. – Вот именно! Настрогать детсад-ясли – запросто. А как ответственность нести… – Все понял. Спасибо, что позвонила. Пока! Вася делал домашнее задание по русскому и с начала разговора внимательно прислушивался, по ответам брата пытаясь понять, что происходит, и есть ли в том, что происходит, его вина. Но Вася перед родителями и братом два часа назад вывернулся наизнанку, сокрытых тайн не существовало. Или он забыл? Сергей отключил телефон. Посмотрел прямо на брата и, не видя его, сказал на шумном выдохе: – Цирк закрылся, клоуны смывают грим. Вася не понял, о чем речь, но ужасно захотелось сказать что-нибудь умное. Глянул в учебник и сообщил: – «Раненый» пишется с одним «н». А «раненный в ногу» с двумя «н». По-моему, за такие правила надо расстреливать. 5 Напротив дома, в котором жили Эмма Леонидовна и Нина, находилось длинное унылое здание научно-исследовательского института. Протянулась на квартал блочная серая двенадцатиэтажная коробка с сотами окон, с редкими бородавками коробов кондиционеров. В последнее время двустворчатые двери института в центре здания были утыканы табличками – помещения сдавали под офисы разнообразных фирм. А верхние этажи затянули огромной матерчатой рекламой. Гигантских размеров лежащая девушка в откровенном купальнике призывала на экзотические курорты. Реклама Эмму Леонидовну раздражала. И снизу, с тротуара, девушка смотрелась гулливерски, а из собственного окна – вовсе уродливо. Подойдешь с чашкой привычного зеленого чая утром к окну – и в глаза тебе многометровые ноги, бюст на два этажа, ступни размером с лодку. Но сегодня, похоже, пейзаж сменится, гулливерку уберут, на крыше здания института копошатся люди. Эмма Леонидовна с традиционной чашкой стояла у окна и наблюдала за тем, что происходит. Через несколько минут она поставила недопитый чай на стол и бросилась в комнату дочери. – Вставай! Немедленно вставай и смотри! – тормошила Эмма Леонидовна дочь. – Что? Зачем? – отбивалась Нина. – У меня третья пара, еще посплю. – Там такое! – Мама стаскивала с нее одеяло. – Иди и смотри! – Куда? Мама, что за спешка? – Иди, иди! – Эмма Леонидовна стащила дочь с постели, поставила на ноги, толкала в спину. – Читай! Такое придумать! У всего нашего дома на виду! Притараненная к кухонному окну, Нина не сразу навела сонные глаза на резкость. Поперек гигантской девицы, рекламирующей туристическую фирму, от подбородка до лодыжек, висел новый плакат. НИНА! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ И РОДИ МНЕ ДЕТЕЙ! У нижней кромки плаката на веревках еще висели промальпы. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, посчитала Нина. Сергей пятый. Даже с такого расстояния она узнала любимого. – Наши соседи видят, – волновалась мама. – Что они подумают? – Они позавидуют, – спокойно, счастливо и радостно ответила Нина. – А что ты собираешься делать? – Прежде всего – пописать. Нина поскакала в туалет, вприпрыжку, задирая коленки, со сна с хрипотцой не то напевая, не то скандируя: «Ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля!» Эмма Леонидовна торопилась на работу, сегодня опаздывать было нельзя, совещание. Поэтому не могла задержаться и обсудить с Ниной, что происходит. Да и почему-то Эмму Леонидовну более всего волновало, что скажут соседи про выходку промальпа. Выйдя из подъезда, она столкнулась с мамой Алисы. Та, задрав голову, изучала плакат. Прошмыгнуть незамеченной не удалось. – Ниночка замуж выходит? – Да, – Эмме Леонидовне ничего не оставалось, как подтвердить. – За состоятельного человека, коль он может себе позволить такую рекламу. – Баловство молодежи, – ушла от ответа Эмма Леонидовна. – Моей Алисы муж, – ревностно сообщила соседка, – абсолютно забаловал мою девочку. Подарил ей невероятной породности щенка, стоит, как «Мерседес». «Лучше бы ребенка подарил, – подумала Эмма Леонидовна. – Никакой щенок или автомобиль не заменит детей». А вслух сказала: – Замечательно, поздравляю! Простите, тороплюсь, на работу опаздываю. Но ей пришлось еще раз затормозить около газетного киоска у станции метро. На прилавке красовался журнал с фото Сергея на обложке. Кругом этот монтажник! Куда ни кинь. Журнал, конечно, купила. Статью дочитывала на работе, совещание перенесли на более позднее время. Сергей Воронин вовсе не чернорабочий монтажник-высотник, а уникальный специалист и владелец фирмы! Он профессионально и трезво рассуждает о своем бизнесе, который имеет большие перспективы, так как исторически в Москве и других российских городах фасады зданий не оснащены специальным оборудованием для ремонта и обслуживания. Высокий уровень травматизма у людей этой специальности (что не могло не волновать Эмму Леонидовну) Сергей объясняет стремлением заказчиков сэкономить, нанять «дикие бригады» гастарбайтеров, готовых трудиться за мизерную плату. С обученными, лицензированными специалистами, в основном из числа спортсменов, десантников, знакомых с опасностью и умеющих ее избежать, проблем, как правило, не получается. Да если Сергей начальник, то должен сидеть в офисе, а не постоянно висеть! У промальпов, оказывается (во введении в статью написано), «висеть» – значит работать на объекте. Коллега и приятельница Эммы Леонидовны, та самая, с зятем – вольным программистом, спросила: – Что ты читаешь с таким интересом? С неожиданной, вдруг откуда-то взявшейся слегка чванливой гордостью Эмма Леонидовна протянула журнал: – Хочешь, почитай интервью с моим будущим зятем. Как и мамочка, двойняшки пережили мгновенное отключение напряжения. Еще вчера, три, два часа назад, даже во сне, твое будущее было зыбким и сотрясалось от тревог. А сейчас – вдруг мир и спокойствие. Точно были они электроприбором, вроде электрического чайника, в котором что-то закоротило, и он сотрясался в желании не перегореть, не сломаться, не пойти в утиль. Вытащили вилку из розетки – и нет напряжения. У мамочки разом смыло все печали последних недель: растерянное отчаяние, терзания выбора, воспоминания о сумасшедших поисках фиктивного мужа. Страхи уже казались глупыми, подозрения нелепыми, будущее – прекрасным. И двойняшки легко забыли, как ждали с ужасом смерти, как плакали над своими судьбами. Подумаешь! Дети часто плачут. Женя первой сообразила, что в данных обстоятельствах надо заявлять о своих способностях предвидения. |