Онлайн книга «Точки над Ё»
– Что? Кто говорит? У нашего телефона такая громкость, что на другом конце комнаты отчётливо слышно речь невидимого собеседника. Я показала бабушке кулак и провела пальцем по строчке: отсюда читай. – Попроси ее соединить с продюсером Семёном Викторовичем, – послушно проговорила бабуля и заткнулась после моего тычка – «хватит, молчи!». – Ничего не понимаю, соединяю, – ответила секретарь. Удивительно, что соединила. На радио нередко звонят сумасшедшие, которых обрывают безжалостно. – Слушаю! Я попыталась объяснить, что надо читать со слов «...бабушка Аси Топорковой». Не удалось. – Скажи, что ты бабушка Аси Топорковой, – к моему ужасу велела она продюсеру. – Что я очень сожалею, но у меня... Я схватилась за голову. – ...пропал голос, совершенно пропал. И завтра передачу вести не смогу. Еще раз извинись. – И добавила от себя, но в микрофон: – Чего руками размахалась? Сама написала, а теперь волосы рвёшь. Я нажала на рычаг, отключив связь. – Что ты наделала? Опозорила меня на весь мир! – Я, что ли, эту галиматью сочинила? – трясла бабушка листочком. – О, ужас! О, кошмар! – носилась я вокруг стола, натыкаясь на стулья. – Ася, внученька! Ты ведь говоришь! Плюхнувшись на стул, я испытала голос: – Один, два, три. Точно! Ура! С одной стороны. А с другой – положение хуже не придумаешь. – Ерунда, – отмахнулась бабушка. И продемонстрировала мне потрясающее умение обращать провальную ситуацию в выигрышную. Зазвонил телефон. Бабушка сняла трубку. – Добрый день! Это Игнатов, продюсер с радио. Могу я поговорить с Асей Топорковой? «Нет!» – испуганно замахала я руками. Если ещё и окажется, что я при голосе, иначе как глупым розыгрышем нашу выходку не назовут. – Вы можете, – ответила бабушка, – а она не может. – Простите? – Голос у Аси пропал. А я её бабушка, я вам звонила. – Да, да... Кошмар! – Семён Викторович не на шутку расстроился. – У неё это серьёзно? Надолго? Требуется дорогое лечение? – Серьёзно-то серьёзно, а надолго ли, кто знает. Рот как рыба открывает, но ни звука. Я погрозила пальцем – «не увлекайся». Но бабушку несло на волне вранья. Зажатая требованиями текста, бабушка потерялась, а тут легко импровизировала. С мамой было бы точно наоборот: она бы внятно донесла информацию и никогда не стала бы обманывать моё начальство. – Всякое лечение сейчас по карману бьёт, – продолжала бабушка. – Вот и Асеньке врачи говорят: то надо, это надо, чтобы быстро поправиться. А где нам денег взять? Пенсия у меня маленькая, и Ася у вас с гулькин нос получает, даже в штат не берёте. Я вытаращила глаза и почувствовала, что снова могу потерять голос – от стыда. Хотела вырвать трубку или нажать на рычаг, но тут Семён Викторович сказал такое, что я действительно онемела: – Всё понял. Курьер сейчас вам привезёт деньги. Пять тысяч хватит? – Попробуем уложиться, – ответила моя бабушка-врунишка. – Десять тысяч, – расщедрился продюсер. Поразительно: неужели я столь ценный работник? Это он ещё про психбольницу не знает. – Из зарплаты вычтете? – подозрительно уточнила бабушка. – Нет-нет, это лечебные, у нас есть статья в бюджете. Первый раз слышу. – Бабушка, простите, не знаю имя-отчества... – Вера Петровна. – Вера Петровна, умоляю, поставьте Асю на ноги к завтрашнему эфиру! – На ногах-то она держится, – затягивала бабушка разговор, который явно доставлял ей удовольствие. – Сделаю, что в силах. Она уже хрипит потихоньку, – подмигнула мне бабуля. – А с лекарствами мы точно выздоровеем. Как насчёт штата? – Передайте Асе, что берём её в штат. И держите меня в курсе, звоните в любое время. Бабушка положила трубку и гордо сказала мне: – Вот так-то! А ты боялась. Что б ты без меня делала?! – Нет слов. – Для закрепления профилактики выпей-ка ещё гоголь-моголь. Не кривись, мёда добавлю и рюмку коньяку, специально в магазин за ним ходила, мне рецепт Антонина дала. – Не хочу, гадость. У меня уже всё прошло, то есть восстановилось. – Продюсеру позвоню! – пригрозила бабушка. Мы немного поспорили: я не хотела принимать лечебных денег и называла их шулерскими. Бабушка говорила, что мне столько недоплатили, что не зазорно принять, на дело пустить, сапожки у меня каши просят, а на весну так и вовсе нечего обуть. – «Обуть на весну»! – передразнила я. – Сын и внучка филологи, а ты выражаешься как деревенщина. «Закрепление профилактики»! – Больно грамотные! А простофили. Только попробуй не взять денег, я продюсеру позвоню. Похоже, теперь «продюсер» станет жупелом. А в детстве бабушка пугала меня Бабаем. Не долго. Потому что не могла, отвечая на мои вопросы, описать Бабая. «Страшный-страшный» – и только. С воображением у бабушки плохо, зато с враньём – отлично. Деньги привезла помрежа Лара. Я трусливо укрылась в своей комнате – вроде бы нахожусь на постельном режиме, притворяться немой было стыдно. Бабушка не отпустила Лару без чая с пирогами. Думаю, они вдоволь наговорились. Абсолютно незаменимый сотрудник, Лара имела склонность к сплетням. Собственно, у Лары было два состояния: либо она мчалась по поручениям, либо, в редкие минуты затишья, доносила информацию, схваченную на лету. Теперь бабушка наверняка получила полные сведения о продюсере Сене и моём окружении на радио. На следующий день я поняла, что чудодейственная таблетка, которую дали мне Оля и Сергей Владимирович, не только вернула мне голос, но на короткий срок позволила отлепить от себя страдания. «Отлепить» – я не ошиблась со словоупотреблением. Потому что горе своё ощущала в образе тёмного спрута, присосавшегося к моему сердцу. Вчера вечером спрут отлип и повис в воздухе, не касаясь моего тела. Его можно было рассмотреть. Мерзкая тварь, да хоть кровь не пьёт. Спала я хорошо. Но с утра опять спрут облапил сердце. Я подумывала: не заскочить ли после передачи в Свердловку, не попросить ли ещё у Оли капсулу антидепрессанта. Что может быть глупее, одёрнула я себя, чем лечить несчастную любовь с помощью химии? Только с помощью коньяка! (Благо бабушка запаслась.) Я опасалась, что известие о принятии меня в штат вызовет недоброжелательность коллег. Из-за экономического кризиса радиостанции сбрасывали жирок: закрывались нерейтинговые передачи, увольнялись сотрудники, тем, кто оставался, срезали зарплату, а обязанности добавляли. |