Онлайн книга «Фантазерка»
|
Пока Андрей сновал из вагона на перрон, бабушка упрекнула Марину: – Не догадалась с цветами встретить? – Извини! — смутилась Марина. С бабушкой прибыло столько вещей, что и одним носильщиком было немыслимо обойтись. Бабушка ехала одна, остальное пространство купе занимали ее чемоданы, коробки и сумки. Они перетекли на тележки носильщиков и возвышались корявыми пирамидами. «В одно такси не поместимся, — переглянулись Марина и Андрей, — и в два вряд ли. Влетит нам в копеечку». Они планировали, что Андрей отойдет от вокзала и поймает машину. Марина с бабушкой подождут. Потому что вокзальные таксисты ломили цены запредельные. До места, к которому красная цена четыреста рублей, таксисты требовали две тысячи и с неохотой на полторы соглашались. Но поймать три машины и подогнать их к вокзалу было нереально. Поняв безвыходность Марины и Андрея, стоящих у груды багажа, таксисты ни в какую не соглашались снижать плату. – Что за вульгарные торги? — хмыкнула бабушка-аристократка. «Может, ты сама и выложишь девять тысяч рублей за доставку своего барахла? И заодно оплатишь носильщика?» — подумала Марина. Но вслух ничего не сказала. Лихорадочно соображая, как в их маленькой квартире разместить бабушкины вещи. Если их просто внести и поставить, не останется места для передвижения. Ехали на трех машинах. Потом Андрей сбегал домой за деньгами, чтобы расплатиться с таксистами, таскал вещи наверх. Как и ожидала Марина, в квартире стало не повернуться. Андрей уехал на работу, потный и злой. – Бабушка, это твоя правнучка, — представила Марина дочь, испуганную вторжением чемоданов и коробок. – Здравствуй, девочка! — ущипнула бабушка ребенка за щеку, не подумав спросить об имени. — Так! Никаких «бабушек» и тем более «прабабушек». Зовите меня Эмилия. Ясно? Девочка, повтори: Эмилия. – Миля, — повторила малышка. – Тесно у тебя, — скривилась бабушка Эмилия. – Что имеем, — огрызнулась Марина. Она-то считала, что покупка однокомнатной квартиры в Москве, да не на окраине, — свидетельство их с Андреем благополучия. – Где я буду жить? В комнате? – Нет, извини. Спать ты будешь на кухне. – Что? Как прислуга? Кухарка? – Бабушка, то есть Эмилия, — старалась держать себя в руках Марина, — в комнате ребенок, который просыпается по ночам, да и мы с Димой. «Скажи спасибо, что тебе кухню выделили», — хотелось добавить Марине. Но она промолчала. И в последующие дни у нее выработалась привычка думать одно, говорить — другое. – Кроме кухни, могу предложить только ванную или балкон. Эмилия мгновенно учуяла зреющий бунт внучки. Ткнула корявым старческим пальцем с вызывающе красным маникюром Марине в грудь: – Не груби! Я этого не люблю. Еще будешь благодарна, что я у тебя остановилась. – Бабу… Эмилия, душ примешь после дороги (смоешь свой жуткий макияж) или завтракать? — спросила Марина. – Чашку хорошего кофе и сигарету, — распорядилась старушка. В течение рабочего дня злость Андрея перегорела. На кого злиться? На Маринку, которая пожертвовала карьерой ради их ребенка? Два с лишним года назад Марина работала с ним на одной фирме, и перспективы роста у Маринки были куда лучше, чем у Андрея. Сейчас ловит каждое слово, когда он рассказывает о производственных делах. Старается скрыть, но заметно — переживает, скучает. И при этом держится молодцом, вьет их семейное гнездышко. Да и мать она замечательная. Теперь же на Маринку свалились новые проблемы в виде бабушки, которая явно с норовом. Актриса, ёшкин корень, а выглядит как старая шлюха. Андрей купил по дороге домой торт. Вошел в квартиру, протиснулся между коробок и оптимистично воскликнул: – Как тут мои женщины? Что наша бабуля? Она выплыла в коридор. По-прежнему в боевой раскраске, одета в яркое шелковое кимоно. – Андрей! Я вас решительно попрошу при мне не выражаться! И уплыла на кухню. – Что я такого сказал? — удивленно повернулся Андрей к жене. – Ее нельзя величать ни «бабушка», ни «бабуля», остальные однокоренные слова также не приветствуются. Только по имени — Эмилия, без отчества, — устало ответила Марина. Андрей видел, что жена на грани истерики, что слезы у нее стоят близко. Маринка, умница, стойкий солдатик, пасовала перед грубостью и нахальством. Не могла отвязаться от настырных нищих или цыганок на улице, терялась, когда ей хамили в магазине. Андрею эти слабости казались достоинством, проявлением истинной женственности. Он обнял жену: – Маринкин! Держись, воробей! Мы ведь вместе. Прорвемся. Что нам одна вздорная старуха? — Последние слова он произнес шепотом. – Ты не представляешь, ты не представляешь, — быстро и так же тихо заговорила Марина. — Она все требует делать по-своему, каждую минуту меня шпыняет, она, она… – Тихо, тихо! — гладил Андрей жену по спине. — Хочешь, я с ней поговорю и поставлю на место? В том смысле, что, коль приняли вас, извольте подчиняться нашим правилам? – Не знаю, — задумчиво сказала Марина и с надеждой посмотрела на мужа. – Решено, сейчас я ей покажу, где раки зимуют. Что конкретно требовать? Конкретно Марина не могла сказать, потому что все в бабушке, в словах ее и поступках, противоречило нормальным семейным отношениям. К природному эгоизму Эмилии, жившей с единственной установкой баловать и тешить себя любимую, теперь примешивалось старческое слабоумие, вздорность, капризы и нетерпение к чужому мнению. Из «конкретного» Диме и Марине удались только два пункта. Первый — курить не в квартире, а на лестничной площадке. Второй — бабушка будет питаться вместе с ними, за общим столом. А поначалу она заявила: – Желудок у меня деликатный, диета строгая. Домашний творог, сливки, сметана и парное мясо с рынка, овощи и фрукты, обожаю киви, манго и ананасы. Андрей, которого перепалка по первому пункту — курению — уже вывела из себя, с трудом сохранял спокойствие. Эта старая мымра посмела заявить, что если она шестьдесят лет курит, то и маленькому ребенку дым не повредит! Вот уж нет! Извините! Травитесь никотином сколько хотите, но моя дочь вдыхать его не будет! Он стукнул кулаком по столу и так посмотрел на Эмилию, что та заткнулась. Перешли ко второму пункту. Тут бабуля и выдала про особое питание. – Замечательно! — сказал Андрей. — Конечно, если у вас есть возможность питаться рыночными продуктами, никто не возражает. Рынок от нас в четырех троллейбусных остановках. Деньги у вас наверняка имеются, квартиру ведь продали? Покупайте, готовьте что хотите. Мы на ваши харчи не претендуем. Марина, выдели бабушке… пардон, Эмилии полку в холодильнике. |