Онлайн книга «Багряная империя. Книга 2. Клинок из черной стали»
|
– Глупый мальчишка, – прошипела Пурна, отползая, чтобы спрятаться от монстра. – Я никогда ни на что не жаловался, но положение хуже некуда, – заявил Диг, садясь рядом с ней среди преющих листьев и скользких корней. – Так что с остальными? Они… Промокшие насквозь, дрожащие от ночного холода, они крепко обнялись, чтобы хоть немного согреться. – Не знаю. Гын Джу утонул, а Мрачный из-за этого окончательно спятил – хотел бежать на помощь, но я помешала. Потом он был у меня за спиной, а потом вдруг его там не оказалось. – Пурна опустила взгляд и только теперь увидела, что подарила сапог монстрам и теперь у них с Дигом одна пара на двоих. – Повезло же нам нарваться на чокнутых коллекционеров обуви после того, как мы потеряли графа. – Да уж, – хмыкнул Диг, – наш обувной фетишист нашел бы с ними общий язык. – Идем, паша, – сказала Пурна, восстановив дыхание и способность рассуждать здраво. – Попробуем найти в лесу дуб, который видели с другой стороны болота. Думаю, это как раз тот случай, когда лучше ночевать не на земле, а на дереве, как учил нас Марото. Даже вдоль предполагаемой тропы кустарник рос очень густо, и когда наконец выглянула луна, она осветила заросли ежевики и ядовитого плюща. Пурна остановилась возле первого же подходящего дерева, не желая слишком удаляться и надеясь на то, что Мрачный оставит самоубийственные помыслы и отправится искать товарищей. Ствол дуба был в дюжину обхватов, и нижние ветви ненамного ему уступали. Длинные, пригибающиеся к земле, они будто специально предназначались для ночлега, а комья мха с успехом заменяли подушки. Пурна подсадила Дига, он залез в развилку, распластался на ветке и помог забраться тапаи. Оказавшись в безопасности, Пурна сняла рогатую накидку и повесила сушиться на соседнем суку, а Диг и вовсе разделся до нижнего белья. Затем они устроились понадежней на расходящихся ветвях, чтобы не упасть во сне. Только после всех приготовлений осмелились завести разговор. В этой части леса Призраков было тихо, и они старались говорить шепотом. Предпочли бы помолчать, чтобы не будить лихо, но надо было решить важные вопросы. – Найдется что-нибудь поесть? – Остались сушеные абрикосы. Держи. – Тьфу! – Да, сушеными их теперь можно назвать только с натяжкой. – Вот и жуй их сам. А попить? – Есть фляга. – Береги ее. У меня в бурдюке еще плещется вода, если хочешь… – Да, будь добра. – Держи. – Ты сказала, что Гын Джу утонул, а не могло быть, что он… – Нет. Дигглби захлюпал носом. – А Принцесса? – Мне очень жаль, Диг. Он сокрушенно простонал. – Да, понимаю тебя. Хорошая была кобылка. – Угу… лучше не бывает. – Он снова засопел, а потом заговорил убитым тоном, какого она еще никогда не слышала. – Я привязался к ней. Не так, как к Принцу, но все равно… Я потерял Принца, и Хассана, и Дин, и Марото. Понимаю, что это звучит… – Никак это не звучит, Диг, – буркнула она. Слова, густые, как болотный ил, застревали в горле. – И… спасибо тебе. За все, что ты для меня сделал. Принц был бы сейчас с тобой, если бы… – Нет, – твердо возразил Дигглби. – Он сам этого хотел. И я тоже. На самом деле я рад, что так вышло, или пытаюсь радоваться. Он ведь был демоном, а не просто собакой. Всякий демон мечтает обрести свободу, верно? Я отпустил бы его раньше, если бы знал, что он действительно хочет… – Ох, Диг, ты отдал ему свое сердце, разве может демон хотеть большего? Теперь они вместе захлюпали носом. Дигглби слабо усмехнулся: – Я бы дал тебе носовой платок, но все мое имущество осталось на спине у Принцессы. – Да, и мое. – Драть-передрать! – Да уж. – … – … – А колдовское бревно? – А компас? – Гын Джу носил его в кармане. – Упс! – Два раза упс. – Три раза. – … – … – Но не все так плохо, Пурна, не все – я вернул свою шляпу. – Счастье-то какое! – Не надо ехидничать. Ведь ты наверняка все потеряла, кроме бурдюка и сарказма? – При мне мой кукри, забитый грязью пистолет и старая трубка Марото. – И это уже кое-что! Жаль, что нельзя подымить, я соскучился по хорошему тубаку. – Как сказать… Пурна расстегнула пояс и сняла с него тубакерку, которую приобрела в Черной Моли. Торговка уверяла, что штуковина непроницаема для воды, все стыки уплотнены пенькой, – вот и возможность проверить. Тапаи раскрыла отделанную кедром коробочку и убедилась, что содержимое не отсырело. Она растерла пальцами пропитанные патокой хлопья тубака и набила ими трубки. Диг в торжественном молчании наблюдал, как Пурна сунула трубку в зубы, закрыла тубакерку, несколько раз крутанула стальное колесико зажигалки и, борясь с непослушным длинным языком, впервые попыталась раскурить трубку Марото. – Не забывай, милая моя, что «пыхнуть» – это только фигура речи, – предупредил Диг. – На, сам попробуй, – предложила Пурна, краснея и радуясь, что в темноте этого не видно. Ей бы и за тысячу лет в голову не пришло, что однажды она вместе с пашой Дигглби будет курить, сидя в глухой чащобе на дереве, но таковы дороги Звезды, что тут поделаешь? Иногда последним твоим другом остается не тот, на кого ты рассчитываешь. – Что делать будем, Диг? – Ммм… – отозвался паша, ловко закрыв колпачок зажигалки, и чашечка трубки обнадеживающе засветилась. – Думаю, мы тоже умрем, но позже, чем другие, так почему бы не пойти дальше? – И правда, почему бы? – Пурна собрала волосы в хвост на затылке. – Думаешь, сумеем отыскать Марото без компаса и бревна? – Может быть, – сказал Диг до неприличия довольным тоном, после чего выдохнул дым и передал трубку Пурне. – Вопрос в том, хочет ли Марото, чтобы мы его отыскали? – И опять может быть, – согласилась Пурна, с трудом сдерживая раздражение; курить с беспокойно ворочающимся во рту языком было очень неудобно. – Спасибо за помощь, паша. – Всегда пожалуйста. – И Диг умолк. Пурна никогда не жалела о сказанном или сделанном, но, вспомнив плакат, который видела в Черной Моли, решила, что необходимо рассказать Дигу правду. Не ради дружбы, а ради того, что он ценит еще больше, – его собственной безопасности. – Я должна кое в чем признаться… – Ее голос прозвучал слишком громко в неестественной тишине леса. – О-о! – оживился Диг. – Что-нибудь пикантное? – Как запах у Марото между ног, – огрызнулась Пурна и отдала трубку, чтобы не выронить, если паша вдруг набросится на нее. |