Книга Крылатый, страница 64 – Анна Тьма

Развернувшись, он ушел в лагерь.

— Что с ним? — спросил я у Ветра.

— Тебе лучше знать, — ответил бог.

Может быть. Только мне сие действительно неизвестно! Разве что подозреваю нелады в… хм… личной жизни, в которую я не лезу.

— Извините, — повернулся я к людям, — мой брат не любит излишнего внимания к своей персоне.

— Ничего, бывает. — Рыжая девчонка грустно кивнула. — Мы не будем больше вам мешать.

Лодка уплыла. Стоя на берегу, я потянулся душой к брату, но наткнулся на стену глухого молчания. Не-е, пожалуй, я сейчас к нему не полезу, себе дороже. Двойняшки тоже вернулись в лагерь обсыхать и вытираться. Не заморачиваясь особо, я натянул на себя мокрые джинсы с футболкой без рукавов. Высушился ставшим привычным за дни дикой жизни ритуальным жестом с парой слов, взглянул на бога. Тот стоял у моря и смотрел на восход. В глазах с алым отблеском снова поселилась глубокая печаль.

— О чем грустишь, Ветер? — снова попробовал я подбить клин под его тайны.

— О несбыточном, — ответил бог, не отрывая взгляда от горизонта.

Понятно, этого тоже лучше пока обойти стороной. Но клинья потихоньку вбиваются, да, определенно…

Почесав в затылке и вспомнив, чья сегодня очередь кашеварить, я украдкой огляделся по сторонам и спешно ретировался, выпустив крылья. Спину дернуло острой болью, прежде чем меня захватила эйфория полета. Так я и летал на пределе скорости по кромке между небом, морем и землей, особенно облюбовав один скалистый берег, пока желудок не потребовал компенсацию утренним безумствам.

Вспоров воду у самого берега, я плавно опустился на песок и в лагерь вернулся тихо-незаметно, скромненько примостившись рядом с Маньячкой.

— Где опять шлялся, когда сегодня твой наряд на костер?! — грозно вопросила Киса, сверкая на меня глазами.

— Правда мой?.. — с самым искренним удивлением поинтересовался я. — А я думал — Шона…

— Мелкий, не наглей, а? — грустно сказал брат, зная, что просит о невозможном. — Ирдес!

А что я, а я ничего, я вообще, вон, птичку увидел… Где? Да вон же… улетела!..

Голодным меня, естественно, не оставили. Ага, попробовали бы… я б их самих съел! Ну, или пожевал. Даже Ван и Ветер оттаяли за «завтрачной» перебранкой.

— Ну что, ищем новое место? — высказал Даня висящий в воздухе вопрос.

— Давайте не будем! — в голос взвыли Глюк, Сказочник и Шон.

Киса посмотрела на мрачного эльфа, на тяжко вздыхавшего Шона, на вдохновленные физиономии двойняшек и в общем-то радостного меня. На одном месте мы не задерживались не только из любви к приключениям на пятую точку, но и из-за эльфа в нашей компании. Никому не нужно лишнего внимания, Вану, да и нам, наследникам трона, тоже.

Глюк и Сказочник громко возмущались по поводу того, что они только обустроили себе лежанки, выкопали толковое кострище, натянули гамаки и вообще, мол, достали всякие нелюди со своими переездами! «Всякие нелюди» ответили «всяким людям» ехидными оскалами. Ну а я в соседней бухте нашел интересный лаз…

— Вечером рейд, — самым будничным тоном напомнил я.

Глюк ругнулся вполголоса, переглянувшись со Сказочником. Очки программеру я, кстати, новые заказал, да. А до старых еще не добрался — все никак не могу домой вернуться. А что касается Харона… Я в этом не участвовал. Это отвратительно — подозревать своих, не доверять, искать предателя, а хуже всего — находить этого предателя, решать его судьбу. Мерзко это. Но Призраки сами оградили меня от принятия решения и исполнения приговора — мне все стало известно, лишь когда место третьего-второго во второй семерке оказалось вакантным. Здесь тоже ничего решать не буду. В команде я только исполнитель, слава Небу.

— Тогда остаемся до послезавтра, — решила Рысь.

И внутри что-то дернулось, словно предупреждая, что надо рвать когти отсюда побыстрее, а не ждать послезавтра, которое имеет риск не наступить. Но, подергавшись, затихло, не найдя рациональных причин для тревоги.

День прошел в веселой суете. То есть все как обычно — попытки утопить снова отлынивающего от дежурства меня, заготовка дров на следующие сутки, да и просто кто чем занимался. Эльф развеселился, от утренней вспышки гнева не осталось и следа. И все-таки он меня тревожил. Что-то странное с ним происходило, я ощущал это всей кожей, но пока не мог понять. После обеда, когда мне все-таки пришлось отдежурить у костра под бдительным оком навигатора, я, прихватив светлого братца, нагло смылся из лагеря.

— Фонарик взял?

— На кой фиг?

— На всякий случай.

— Да взял, взял… неоновый, правда.

— Дык тем лучше!

Я уже говорил, что мое зрение на несколько порядков лучше человеческого? Даже Ван видит не так хорошо, правда, только в темноте. У светлых сородичей немного другие спектры восприятия.

Невзрачный провал в скале, куда без крыльев не очень-то легко добраться, прятал за собой узкий извилистый лаз в неизвестность. Ну как я мог не полезть, а Ван не увязаться за мной?! Только Ветер отговорился своей клаустрофобией, и Маньяки просто отказались лезть в эту «черную дыру» сомнительного происхождения.

— Тьфу ты! Задолбался я уже! — проворчал Ван, протискиваясь вслед за мной по слишком узкому проходу.

— А мне дышать тяжело, — проворчал в ответ я. — Я к небу привык. Но не жалуюсь же!

— Да ну! А сейчас ты что делаешь?

— Тебе отвечаю! Дыхание береги.

Ван продолжил бурчать, но уже тише. Вечно недовольный, вредный, злобный, ядовитый гад, который еще и ничего не имеет против мордобоя. И как тебя только угораздило родиться эльфом?!

Рука вдруг ухнула в пустоту, и я чуть не полетел следом.

Лаз закончился несколько неожиданно — проломом в стене где-то под потолком обширного зала. Вывернувшись из пролома, я прыгнул вниз и прислушался, ожидая появления застрявшего брата. Кроме его невнятной ругани, чихания и злобного поминания всей моей слишком любопытной родни до десятого колена, слышались удары капель о камни и смутные шорохи эха.

Ловко спрыгнув и встав рядом, эльф поежился и шепотом попросил:

— Фонарик включи.

Узкий луч синего света, направленный в потолок, позволил нам рассмотреть зал. Серые плиты стен, частично рассыпавшиеся колонны, раньше поддерживавшие потолок, не оставляли сомнений в том, что это место — творение рук человеческих. Хм… скорее всего человеческих.

— Фрески! — со странной веселостью отметил светлый, колупнув пальцем трехсантиметровый слой пыли на стене. — Были когда-то.

Ррр, что, очередной храм?! Везет… то есть ни фига не везет же нам на них натыкаться! В последнее время, кроме паранойи, я умудрился подхватить резкую и наверняка смертельную для раздражителей аллергию на религиозных фанатиков.