Книга Непревзойдённые. Демоны Второго Города, страница 18 – Вадим Панов

– Сказали, – кивнула в ответ Рыча. – И не один раз.

– Почему вы не уехали?

Несколько секунд Полундра молчала, после чего поинтересовалась:

– Как, вы сказали, вас зовут?

– Я не говорил.

– Пришло время это исправить.

– Зачем вам моё имя? – мягко осведомился толстяк.

– Хочу знать, кто выгоняет меня из города.

– Я проявляю заботу. Не хочу, чтобы страшная чума сгубила вас.

– В таком случае почему вы скрываете своё имя? – Полундра мило улыбнулась и пожалела, что на ней маска: улыбка действительно получилась необычайно приятной.

– Меня зовут доктор Либер, – выдержав короткую паузу, ответил толстяк. – Я заместитель проректора Вузелока.

– По каким вопросам?

Рыжая хотела лишний раз поддеть собеседника, но у неё не получилось.

– Я – научный руководитель Академического Контроля и в меру своих скромных сил борюсь со страшной болезнью, завладевшей городом, – строго произнёс Либер.

– Я видела, как солдаты гнались за студентом, – обронила Рыча.

– А ещё вы видели объявление о его поиске, – прежним холодным и строгим тоном произнёс толстяк. – Когда были на Библиотечной площади.

– Вы следили за мной? – возмутилась девушка.

– Разумеется, – пожал плечами Либер. – Вы – мафтан, Полундра, вы можете заразиться и умереть в любой момент.

– То есть вы обо мне заботитесь?

– Разумеется, – подтвердил толстяк.

– А почему вы преследуете студента Гаврилу? – резко спросила девушка.

Но доктор, к её разочарованию, не растерялся, ответил быстро и уверенно:

– Есть основания предполагать, что именно с него началась эпидемия. Гаврила и ректор Туча заболели первыми, а уж потом чума вырвалась за пределы Цитадели.

– Я слышала, ректор при смерти.

– А Гаврила – жив и здоров.

– Что это значит? – не поняла рыжая.

– Мы считаем, что у Гаврилы – врождённый иммунитет к чуме, – объяснил доктор. – Гаврила не может заболеть сам, но заражает окружающих. Поэтому его нужно поймать.

– Почему же он убегает? Зачем Гавриле заражать жителей?

– Вот я и хочу это узнать. – Либер вздохнул. – Как видите, Полундра, я предельно честен с вами. А теперь, пожалуйста, будьте искренни со мной и расскажите, что привело вас во Второй Город?

Он умел общаться с людьми, этот пухленький мужчина в элегантной профессорской мантии и смешной биретте. Он очень хорошо выстроил разговор, и теперь у рыжей было только три выхода: врать, грубить или ответить честно. Причём врать не имело смысла – доктор Либер был кем угодно, только не дураком.

– Я приехала во Второй Город потому, что здесь пропала моя подруга, можно сказать – сестра, Рыча по имени Буза, – честно ответила рыжая.

– Вы были близки?

– Мы вместе выросли.

– А потом? – осведомился толстяк.

– Что «потом»? – не поняла Полундра.

– Вы знаете, чем занималась Буза после того, как вы выросли?

– Мы не виделись три года.

– Но вы поспешили на помощь, когда ваша подруга пропала, – заметил доктор.

– Буза близка мне, – через силу ответила девушка. – Мы долго не виделись, но одно дело – обмениваться письмами, не имея возможности встретиться, и совсем другое – потерять подругу навсегда.

– Понимаю. – Либер снова вздохнул, помолчал, а затем очень мягко и проникновенно продолжил: – Так получилось, Полундра, что теперь высокие стены Цитадели защищают не только знания и сокровища от воров, но и жителей Второго Города от страшной чумы. Мы не знаем, что вызывает страшную болезнь, не знаем, как её лечить, и поэтому закрыли Цитадель. Мы храним людей, Полундра, и будем хранить, нравится вам это или нет. – Толстяк выставил перед собой пухлую ладошку, посмотрел на неё, и через мгновение, подчиняясь его взгляду, над ладошкой поднялся огненный шарик размером с кулак.

Доктор оказался волшебником.

– Вы поняли, что я хотел сказать? – мягко спросил он у Рычи.

– Да, – кивнула девушка, не сводя глаз с пляшущего над ладонью Либера огонька. – Мне опасно здесь оставаться.

– Приезжайте, когда эпидемия закончится, – благожелательно предложил толстяк. Он дунул на руку так, что шарик раскалённого пламени растаял без следа, и поднялся с лавочки. – А ещё лучше, возвращайтесь и поступайте в Академию, Второй Город – прекрасное место для изучения наук.

– Отличное предложение.

– Всегда пожалуйста. – Либер улыбнулся. – Прощайте.

Прикоснулся толстенькими пальцами к биретте и ушёл. А Полундра продолжала сидеть в сквере. Но не потому, что испугалась или ей некуда было идти. Нет. Девушка не могла отделаться от чувства, что упустила нечто безусловно важное, очень важное, немыслимо важное, и поэтому мысленно перебирала в памяти и разговор с толстяком, и те рассуждения, что вела с собой до появления Либера.

«Я думала о том, что ректор Туча болен. О том, что власть сосредоточена в руках Вузелока. О том, что Цитадель Разума до сих пор закрыта на карантин… Вот оно!!»

Рыча едва не подпрыгнула на лавочке.

«Цитадель Разума до сих пор закрыта! Туда никого не пускают! А значит, Буза наверняка пыталась в неё проникнуть!»

Теперь Полундра совершенно точно знала, куда отправится ближайшей ночью.

* * *

Выйдя из сквера, доктор Либер повернул направо и неспешно зашагал в сторону Парадной набережной, с удовольствием разглядывая почти безлюдные и очень холодные улицы Второго Города. Именно с удовольствием. Несмотря на то что толстяк сам когда-то окончил Академию и вот уже десять лет служил в ней преподавателем, он терпеть не мог шумные студенческие компании и задорную вольницу, которой славился Город, ненавидел весёлые праздники и улыбки жителей. Таким уж Либер уродился. Чужая радость вызывала у него злость, а опустевшие улицы и маски на лицах прохожих заставляли улыбаться.

– Ничего, ничего, – шептал он себе под нос, встретив очередную компанию студентов, выделяющуюся на унылом фоне города яркими масками. – Ничего, скоро запретим и эти краски. Скоро все станут одинаковыми. И одинаково послушными. Скоро!

Выйдя на Парадную набережную, Либер перешёл через подъёмный мост и повернул на Профессорскую аллею, которую студенты называли «Дорогой мшелых пней». Раньше по этой улице любили неспешно прогуливаться важные преподаватели, степенно приветствуя друг друга и принимая знаки уважения от студентов, но теперь, так же как все другие улицы Города, она была пуста и печальна. Профессорская аллея тянулась от ворот до Ректорской башни, считалась главной улицей Цитадели Разума, всегда была чисто вымытой, приветливой и нарядной, однако сейчас её «наряд» составляли только чёрно-красные флаги эпидемии.