Книга Избранная луной. Сказки Нового мира, страница 121 – Филис Кристина Каст

– А я думал, мы уже дружим.

– Ну да. Но это не значит, что мы можем продолжать видеться. Ник, моего отца убили из-за отношений с Землеступкой. Я не хочу, чтобы это случилось с тобой, – сказала она.

– Тогда мир был совсем другим, – заметил Ник.

Мари посмотрела ему в глаза.

– Тебе придется доказать это мне, когда мы доберемся до твоего Племени.

С тропинки перед ними скакнула белка, и Ригель, залившись счастливым взволнованным лаем, припустил за ней.

– Ты уверен, что мне не надо отослать его обратно в нору? Зора называет его животинкой, но, могу поспорить, тайно любит. По крайней мере, там он будет в безопасности, – сказала Мари, глядя, как забравшаяся на дерево белка цокает на ее щенка.

– Племя никогда не разлучит Псобрата с его собакой. Я же тебе говорил.

– Я всего наполовину Псобрат, – напомнила ему Мари.

– Нет, ты спутник Ригеля – выбор всей его жизни, – и это сильнее крови. Поверь, Мари. Я не дам вас в обиду.

Некоторое время они шли молча, пока любопытство Мари не взяло верх:

– Значит, твой отец – Глава Племени и Жрец?

– Жрец – или Жрица – всегда Глава. Еще есть Совет Старейшин, занимающийся делами Племени, поддерживающий законы и всякое такое. – Ник помолчал, а потом добавил: – Целителей вашего Клана называют Лунными Жрицами?

Мари говорила себе, что готова к вопросам Ника. Он услышал достаточно, чтобы признать его любопытство опасным, и прежде чем они ушли, Зора оттащила ее в сторону и яростно напомнила, что никто из Племени не должен узнать, на что способны Лунные Жрицы. Мари согласилась, не рассчитывая, что придется врать Нику. Она решила рассказать ему правду, просто не всю.

– Мари?

– Ой, извини. Да, Лунные Жрицы – Целительницы, но все гораздо сложнее. Как я уже объясняла, обычно в Клане всего одна Целительница, всегда живущая в стороне от своего народа, – сказала Мари.

– Почему?

– Так безопаснее. – Она взглянула на Ника острым взглядом, намекая, что Лунные Жрицы опасаются его Племени и Охотников.

– Да, я понял, – он отвернулся от нее, и Мари про себя с облегчением перевела дух. – Прости.

– Нечего прощать. Тут нет твоей вины. – Из-за угрызений совести ответ прозвучал резче, чем ей хотелось бы, и Мари добавила: – Так уж устроен наш мир.

– Иногда мне кажется, что наш мир должен измениться.

Мари изобразила саркастическое фырканье Зоры.

– Только иногда?

– Ага. Иногда. Когда я жил в твоей норе, наблюдая, как Зора ворчит на нас, не отрываясь от готовки, а Дженна играет в чудную карточную игру с маленькой Данитой, а ты снова и снова снуешь из комнаты в кладовую, загружая свой медицинский рюкзак… ну, в ту минуту я не думал, что мир должен измениться, – поделился Ник.

Мари уставилась на него, не зная что ответить.

– У всех Целительниц серые глаза?

Вопрос удивил девушку, и она попыталась не сильно наврать в ответ.

– Почему ты спрашиваешь?

– У тебя серые и у Зоры тоже. Вы Лунные Жрицы. А эта новенькая девушка, кажется, Данита?

– Да, так ее и зовут.

– У нее тоже серые глаза. Я слышал, как ты говорила Зоре с ней потренироваться. И Землеступка, подсказавшая мне прошлой ночью, где держат Дженну, оказалась единственной женщиной, пожелавшей со мной говорить… так вот, у нее тоже были серые глаза.

– Она сказала тебе, как ее зовут?

– Да… Изабель.

Изабель была одной из девушек, которую мама почти выбрала в ученицы, так что над ответом пришлось поразмыслить.

«Что бы сделала мама? Что бы сделала мама?»

– Мари, что-то не так?

– Я ее знаю. Изабель была… Маминой подругой.

– Думаю, у тебя многих знакомых на Фермерском острове, – сказал Ник.

Мари кивнула.

– Не знаю, что тут сказать.

Мари посмотрела на Ника, ответив на его взгляд откровенной яростью, заставшей ее саму врасплох.

– Можешь сказать, что поможешь мне найти способ освободить их.

– Твоих подруг?

– Да. Нет. Всех, Ник. Всех Землеступок. Моих подруг… женщин, которых я не знаю. Всех.

– Думаю, ты – ключ к этому, – предположил Ник.

Его ответ донельзя удивил Мари:

– Я?

– Именно. Послушай. Ты не знаешь мое Племя, мой народ, но они не чудовища. Они не убийцы и не поработители. Они просто люди, как Зора, Дженна и ты. Они оправдывают похищение Землеступок проклятущей паршой. Работа в поле – посадка, прополка, полив, сбор урожая – смертельный приговор для тех, кто не может справиться с обычной царапиной. Но ты можешь излечить паршу! Если ты научишь этому Племя, у них не останется никаких причин порабощать твой народ.

Мари уставилась на него. Он действительно такой наивный или пытается заставить ее отдать ему лекарство? Заметка в Ледином медицинском дневнике, конечно, сквозила иронией: «инфекция исцелена, хотя и не без помощи луны». Мари могла дать ему рецепт примочки из софоры – чего уж проще. Но без Лунной Жрицы, использующей силы луны, она окажется столь же бесполезной, как и любое снадобье Целителей Племени.

Но она не могла раскрыть ему всей тайны. Или могла?

– Ник, исцелить паршу не так легко, как ты думаешь. Ты знаешь далеко не все о Лунных Жрицах и моем народе. Это… это все непросто, – увильнула она от прямого ответа.

– О, я знаю! Я помню. Тебе нужен лунный свет, чтобы вылечить паршу. К счастью для нас, на деревьях лунного света предостаточно.

– Отлично! – пылко ответила Мари. – Но, Ник, это не все.

– Понимаю. Ты не хочешь отдавать Племени лекарство. Да и с чего бы тебе хотеть?

Печаль, отразившаяся в его глазах, резала ее без ножа.

– Ник, давай поговорим об этом попозже?

– Конечно. Сейчас главное – поставить О’Брайена на ноги. Все остальное может и подождать, – согласился Ник.

– Как по мне, звучит неплохо, – сказала Мари. Ригель промчался мимо них, яростно облаивая очередную белку. Мари с Ником рассмеялись. – Значит, пес твоего отца – отец Ригеля?

– Лару… его зовут Лару. Они похожи как две капли воды. – Ник улыбнулся: Ригель пытался залезть на дерево вслед за белкой. – И ведут себя одинаково. Или, по крайней мере, Ригель ведет себя, как Лару в щенячестве. Сейчас он более зрелый или, во всяком случае, притворяется, но ты точно заметишь сходство.

– Я увижусь с Лару?

– Конечно! Он не отходит от моего отца, – кивнул Ник.

– Я увижусь с твоим отцом? – Мари почувствовала легкое головокружение.