Книга Избранная луной. Сказки Нового мира, страница 60 – Филис Кристина Каст

– Мне стоило к ней присматриваться. Ну, знаешь, когда она омывала Клан. Признаюсь, смотрела я вполглаза, но не припомню, чтобы в ход шли растения. Знаю, – поспешно добавила Зора, – Леда с помощью растений излечивала всякие хвори, врачевала раны. Но призывать луну для растений – это совсем другое дело.

– На самом деле никакой разницы. Вот взойдет луна – покажу тебе. О ежевичнике явно пора позаботиться.

– Правда? На мой взгляд, все и так хорошо, – заметила Зора. Она боязливо коснулась одного из бесчисленных грозных шипов и с визгом отдернула руку, поднесла ко рту палец. – Такие острые!

Взгляд Мари сделался вдруг нежным, мечтательным.

– Светлячки и лунный свет. Мама говорила, что шипы сделаны из светлячков и лунных лучей.

– Хм, странно. Почему она так говорила?

– Вечером покажу. – Мари поманила Зору вместе с Ригелем в гущу ежевичника. – Идем, и держись со мной рядом, как Ригель. У нас есть еще один посох. Со временем ты изучишь все тропинки, а сейчас ходить здесь тебе будет сложно, даже опасно.

– Ой! – Зора прижала ладонь к длинной, глубокой ссадине на руке.

– Ну вот. Говорила я тебе, держись ко мне поближе. Буду раздвигать ветки перед вами обоими.

– Не желаю подходить к нему близко! – горячо прошептала Зора, указав на Ригеля.

– Придется тебе себя перебороть. Не приставай к нему – да и ко мне – и он тебя не тронет, – успокоила ее Мари.

– Он такая громадина! И клыки у него уродливые.

– Хватит шептать. У Ригеля слух тоньше, чем у нас с тобой, и понимает он гораздо больше, чем ты думаешь. И клыки у него вовсе не уродливые. Им и положено быть большими и страшными. И сам он вырастет большим и страшным. Так что привыкай и не веди себя как бестолковая землерылиха.

– Не смей меня так называть! – вскипела Зора, и Ригель свирепо глянул на нее и ощерился. – Вот, говорила же я! – Зора указала на щенка: – Стоит мне к тебе обратиться, сразу огрызается!

Мари дернула плечом.

– А ты будь повежливее, он и перестанет.

Зора протяжно вздохнула.

– А я и не хочу никого обижать, просто очень уж он страшный. – Зора вскрикнула от боли – прядь ее длинных темных волос зацепилась за ветку ежевики.

– Вот навязалась на мою голову! – вздохнула Мари, высвобождая Зорину прядь.

– Ох и больно же!

– А ты не отставай. Теперь поняла, почему я заплетаю волосы в косы?

– Леда кос не носила, – упрямо сказала Зора, приглаживая выбившуюся прядь и потирая макушку.

– Леда была куда ловчее меня – да и тебя, если на то пошло. А теперь внимание! Вот-вот будет крутой поворот направо, потом сразу налево. А дальше будем подниматься змейкой в гору.

– Можно я брошу папоротник?

– Нет. – Мари отвела в сторону очередную ветку ежевики. – Мы почти пришли.

– Выходит, даже если кто и догадается, где твоя нора, все равно сквозь эти колючки никому не пробраться, – сказала Зора, осторожно протискиваясь вслед за Мари.

– Так и задумано.

– Скажи, рано или поздно привыкаешь шастать туда-сюда сквозь колючки? – спросила Зора, вскинув взгляд на шипастую ежевику, которая, словно стены древнего лабиринта, почти закрывала вечернее небо.

– Это же наша защита! Не то слово привыкла – ценю по достоинству, цени и ты.

– Еще бы! По-моему, просто великолепно! Только не знаю, сумею ли сама создать нечто подобное, – призналась Зора.

И я не знаю, – подумала Мари, – но надо решиться. Чем скорее будет готова ее нора, тем скорее я от нее избавлюсь.

– Сейчас налево, потом пять шагов вниз по склону, дальше направо, еще пять шагов наверх – и мы у цели, – объяснила Мари.

– Наконец-то! Я страсть как устала и проголодалась! – выдохнула Зора. И, вдруг очутившись возле самого входа в нору и едва не налетев на Мари, застыла, разинув рот. Осторожно, чтобы не пораниться о шипы, Зора прошла вперед и приблизилась к массивной деревянной двери с резным изображением Богини над нею. И благоговейно коснулась образа, на миг напомнив Мари Леду.

– Просто чудо! – тихонько произнесла Зора. – Кто ее вырезал?

– Моя прабабка. Она была художница, – объяснила Мари.

– Я была бы счастлива, если бы Мать-Земля охраняла и мою нору, – сказала Зора. И через плечо оглянулась на Мари. – Ты тоже так умеешь?

Мари, не ожидавшая этого вопроса, изумленно заморгала.

– Не знаю, не пробовала. Я… ммм… рисую.

Зора заглянула ей в лицо.

– Так ты тоже художница?

– Да. Можно сказать, что да.

– Почему в Клане об этом не знали? – спросила Зора.

– Дженна знала.

– Дженна еще ребенок. Почему из важных людей никто не знал?

– Мама знала, а она была самым важным в Клане человеком, – сказала Мари.

Зора долго смотрела на нее, ничего не говоря, и наконец промолвила:

– Не жизнь, а сплошные тайны!

– Потому что иначе нам было нельзя, – сказала Мари.

– Я знаю Закон, но скажи, ты и вправду веришь, что двух Жриц могли бы изгнать из Клана, тем более из-за столь давних событий?

– Леда не хотела рисковать, ведь из Клана могли изгнать только меня, – объяснила Мари.

– Леда, Жрица Луны, была у нас одна. Ее бы не изгнали, – твердо сказала Зора. – А если бы ты доказала, что тоже незаменима для Клана, то и тебя бы наверняка не тронули. – Зора умолкла, метнула взгляд на Ригеля. – А вот насчет него судить не берусь.

Мари вскинула подбородок:

– Мама хранила тайны, защищая меня. Точно так же и я буду защищать Ригеля.

– Долго еще ты будешь таскать его на руках из норы и обратно?

– Пока он жив, – отвечала Мари не раздумывая.

– А намного еще он вырастет?

– Не знаю, да и неважно. Все равно буду его носить на руках.

Зора грустно покачала головой:

– Трудную жизнь ты для себя выбрала, Мари.

– Я ее не выбирала. Я для такой жизни родилась. – Мари протиснулась мимо Зоры. – Пойдем, покажу тебе твою временную постель. Ах да, папоротник оставь за дверью.

– Ума не приложу, для чего ты меня заставила его сюда тащить.

– Скоро узнаешь, – устало вымолвила Мари. – А теперь сострой из себя прилежную ученицу и заходи. Поедим – и скорей бы этот вечер закончился.

– Не очень-то добрая из тебя наставница, – сказала Зора капризно, так что Мари едва не вышла из себя. Опустив голову, Мари встретила взгляд Ригеля. Оба хором вздохнули, и Мари шепнула щенку: «Неудивительно, я ведь ни к кому в наставницы и не просилась».