Книга Избранная луной. Сказки Нового мира, страница 86 – Филис Кристина Каст

Мари вздохнула:

– Мне очень жаль, Зора. Конечно, я понимаю, что это опасно, но то, что мне от него нужно, перевешивает риск. Ригель знал это – потому он и привел меня сюда. Мне нужно попытаться спасти его. Попробовать узнать неизведанную часть себя. – Мари подняла руку. Изящные узоры перестали светиться, но кожа была смуглой, загорелой. – Я ведь даже не понимаю, почему моя кожа иногда светится, а иногда нет, вот как сейчас. Не знаю, на сколько еще вырастет Ригель и как правильно за ним ухаживать. Я вообще мало что знаю о том, кто я такая!

Зора встретилась с ней взглядом:

– И каково это – жить, толком не зная, кто ты?

– Ужасно. Как будто ты не знакома с самой собой.

– Не знакома с собой – как это, должно быть, страшно. Хорошо, я помогу тебе.

Мари улыбнулась Зоре.

– Спасибо!

– Обращайся, учитель. Что мы сделаем теперь?

– Потащим его в нору.

– Только это? – ехидно спросила Зора.

– Ну, не только. Надо вытащить его из воды, остановить кровь, обработать раны, высушить и согреть, чтобы он не умер от переохлаждения и шока, пока мы будем нести его домой.

– Хорошо, но если он очухается и кинется на нас, я бросаю его и даю деру.

– Ригель не позволит ему броситься на нас.

– Ты хочешь сказать – броситься на тебя. На тебя-то Ригель кинуться не даст.

Мари надула губы:

– Вообще-то я имела в виду нас обеих. Ригель защитит нас обеих. Правда, мой хороший?

Ригель вильнул хвостом.

Зора широко улыбнулась:

– Ого! Это действительно приятно слышать!

– Давай сперва вытащим его из воды, потом сбегаем к купальне и принесем ему сухую и теплую одежду – наверное, там все уже сухое.

– Как ты собираешься тащить его в нору?

– На маминых носилках.

– Судя по виду, он тяжелый, – сказала Зора.

– Значит, хорошо, что мы сильные. – Мари пожала плечами.

Зора нахмурилась, но смолчала.

– Хорошо, я схвачу его спереди, ты берись за ноги. Вытащим его из воды и положим вот сюда, на мох, и я посмотрю, что надо будет сделать, чтобы подготовить его к переноске домой, – сказала Мари. – Ригель, отойди-ка.

Пес повиновался и, уступая ей место, уселся рядом с Зорой.

Мари подошла к лежащему и присела рядом на корточки:

– Ник, ты меня слышишь?

Тот не шевелился.

– Ник?

Ресницы раненого дрогнули, он открыл глаза. И посмотрел на Мари. «Кто… что ты такое?» Потом он попытался сесть, но со стоном рухнул обратно в кучу мусора.

– Не пытайся сесть. Ты сильно пострадал, – велела она. – Ты ведь Ник, так?

Не открывая глаз, он слабо кивнул.

– Хорошо, Ник, на вопрос «Кто я» ответ – «Мари». На вторую часть вопроса она пока решила не отвечать, лишь добавив: – А это Зора. Мы вытащим тебя из воды. Будет больно. Возможно, очень. – Помедлив, она добавила: – Просто не шевелись. Постараемся не мешкать. Если мы оставим тебя в воде, ты долго не протянешь.

Ник приоткрыл глаза и кивнул, скривившись от боли. Затем шепнул:

– Ладно.

– Он готов. Хватай за ноги, – Мари забралась на кучу сухих листьев и корней, наклонилась и ухватила парня за плечи, стараясь не касаться обломка копья. – Готова? Поднимай!

Ник вскрикнул, но лишь раз. Потом лицо его приобрело цвет брюха снулой рыбы, и Мари поняла, что он потерял сознание.

– Быстрей! Он вырубился. Тащи его на мох, сюда! – Мари сражалась с его весом. Он казался выше любого мужчины Клана, и, хотя мышцы рук и ног у него были продолговатыми и длинными, а не бугристыми, весил он не меньше ее соплеменников.

Когда они вытащили его из воды и уложили на мох, Мари не стала терять ни секунды.

– Дай сюда его нож! – Она разрезала штанину, чтобы открыть рану на бедре, а потом разодрала на нем рубаху. – Сбегай-ка обратно по той тропинке. Я почти уверена, что видела тысячелистник у последнего поворота. Нарви пучок и тащи сюда. Я уже нарвала мха. Перевяжем ему раны, чтобы он не истек кровью во время переноски.

– Тысячелистник – это вот такой высоты? – Зора подняла руку фута на три от земли. – Маленькие белые цветочки, пахнут странно, а листья как у папоротника, только мелкие?

– Да, молодец! – похвалила Мари, продолжая заниматься Ником. – Я видела заросли чуть ли не на самой тропе. Принеси мне пучок. Быстрее!

– Я мигом! – Зора побежала по тропинке.

– Я умер?

Мари вздрогнула при звуке его голоса и посмотрела на парня. – Нет. Ты не умер. Не разговаривай. Береги силы. Я еще буду тебя двигать, но сначала перевяжу твои раны.

– Щенок – в безопасности?

– Да. Ригель в безопасности.

– Ригель?

Мари кивнула.

– Ну да, его так зовут.

– Значит, ты теперь с ним.

Это не было вопросом, но Мари быстро ответила:

– Да, он мой спутник.

И тут же появился Ригель, просунул голову между ними и принялся обнюхивать лицо Ника. Тот слабо улыбнулся:

– Рад, что ты жив.

– Ну, ты тоже еще жив благодаря ему. Скажешь ему спасибо – если выживешь.

Она отогнала Ригеля, но тот отошел лишь на пару шагов и устроился у ног Ника, не сводя с нее глаз. Мари поразилась преданности Ригеля человеку, который, очевидно, знал его – может, жил с ним в изысканном городе на деревьях – и ощутила острый укол ревности. Неужели Ригель уйдет к нему? Что, если ее пес захочет вернуться в Древесное Племя и жить так, как живут его собратья?

Мари опустила глаза и уставилась на мох. Руки ее застыли, и она чувствовала, что сердце вот-вот разорвется.

Тут Ригель зашевелился. Он быстро подошел к ней и ткнулся в нее носом, наполнив ее своей любовью – своей бескорыстной и бесконечной любовью. Мари обняла пса за шею и зарылась в мягкий теплый мех. «Прости меня. Я больше никогда не усомнюсь в тебе. Прости!»

– Фу, совсем забыла, какой этот тысячелистник вонючий! – выдохнула Зора и нахмурилась: – Я думала, мы спешим, бежала всю дорогу, а бегать я не люблю, а ты тут обнимаешься со своим чудищем. Не похоже это на спешку.

– Просто давай сюда траву и продолжай собирать мох. О, а еще он очнулся. Пусть это тебя не удивляет.

– Да после сегодняшнего меня уже ничем не удивить.

Мари ничего не ответила – она прожевала кусочек травы, выплюнула себе в руку и стала быстро накладывать комочки на сочащиеся кровью раны. Велела Зоре не отставать и прикладывать листья мха на кашицу. Ник не открывал глаз и не проронил ни звука до тех пор, пока Мари не приподняла его, чтобы обработать место, куда вошло копье. Тогда он застонал и, моргнув, открыл глаза.