Онлайн книга «Камера»
|
– Сколько там было динамита? – Пятнадцать трубочек, если не ошибаюсь. В зависимости от типа здания я всегда закладывал от двенадцати до двадцати. На только что отстроенную синагогу ушло двадцать, но офис Крамера оказался старой деревянной конторой. Я знал, что мне хватит и пятнадцати. – Что еще лежало в багажнике, кроме динамита? – Обычный набор. Картонная коробка с трубками, два взрывателя, шнур. – Это все? – Да. – Ты уверен? – Я уверен. – А часовой механизм? – Забыл! Он находился в другой коробке, поменьше. – Опиши его мне. – Для чего? Ты же читал протоколы допросов. Феды не пожалели усилий, чтобы в точности воссоздать мою милую бомбу. Ведь читал, а? – И не один раз. – Да еще фотоснимки деталей будильника. Их ты тоже видел? – Видел. Где Доган взял часы? – Мне не приходило в голову спросить его об этом. В принципе, будильник можно купить где угодно. Обычная дешевка с отвратительным звонком. – Часовой механизм ты использовал впервые? – Сам знаешь. Во всех других случаях применялся бикфордов шнур. К чему эти вопросы? – Хочу услышать твои ответы. Да, я читал материалы расследования, всматривался в фотографии, но сейчас мне нужно услышать твои ответы. Почему ты решил установить бомбу замедленного действия? – Потому что устал бегать. Мне требовалось побольше времени. – Во сколько ты вышел из офиса? – Около четырех утра. – А взрыв должен был прозвучать?.. – Примерно в пять. – Что же ему помешало? – Не знаю. Взрыв раздался за несколько минут до восьми, когда в конторе уже находились люди. Кто-то из них погиб, а мне пришлось отправиться сюда. Вот сижу, готовлюсь нюхнуть газу. – В своих показаниях Доган утверждал, что решение взорвать офис Крамера было принято вами обоими, что Клан охотился за адвокатом в течение двух лет, что использовать часовой механизм предложил ты и действовал ты в одиночку. Попыхивая сигаретой, Сэм терпеливо слушал. Глаза его превратились в узкие щелочки, губы растянулись в подобие улыбки. – Боюсь, с мозгами у Догана стало совсем плохо. Феды загнали его в тупик, он сломался. Знаешь, Догану никогда не хватало воли. – Кэйхолл бросил на Адама многозначительный взгляд. – Но какая-то правда в твоих словах есть. Немного, но есть. – Ты рассчитывал убить Крамера? – Нет. Людей мы не трогали. Дома взрывали, а убийств никто не планировал. – Дом Пиндера в Виксбурге – твоих рук дело? Сэм неохотно кивнул. – Взрыв раздался в четыре утра, когда все члены семьи мирно спали. Шесть человек. Видимо, произошло некое чудо, потому что пострадал лишь один, да и тот отделался десятком Царапин. – Чудо здесь ни при чем. Бомба была установлена в гараже. Хотел бы я кого-то убить, я положил бы ее под кровать. – Да, но полдома все же рухнуло. – Рухнуло. Но ведь я и тогда мог использовать будильник, эти иудеи отправились бы на тот свет вместе со своей фаршированной щукой. – Что же тебе помешало? – Я уже сказал: людей мы не убивали. – А цель? – Запугать. Нанести упреждающий удар. Вынудить евреев отказаться от финансирования борьбы за гражданские права. Мы стремились поставить черных на место: пусть сидят в своих церквах и школах, пусть не лезут к нашим женщинам и детям. Евреи типа Крамера вовсю кричали о расовой гармонии, заигрывали с африканцами. Кто-то должен был привести их в чувство. – И вы преподали Крамеру урок. – Он получил то, что заслуживал. Мальчишек, конечно, жалко. – Как трогательно. – Слушай, Адам, и слушай внимательно. Я не собирался никого убивать. Предполагалось, что взрыв прозвучит в пять утра, за три часа до того, когда он приходит в контору. Дети оказались там лишь потому, что их мать подцепила грипп. – Крамер потерял обе ноги. Из-за этого совесть тебя не мучает? – В общем-то нет. – А потом покончил с собой. – На курок нажал он, не я. – Ты ненормальный, Сэм. – Да, и стану еще менее нормальным, когда глотну газу. Адам покачал головой, но сдержался. О цвете кожи и равноправии можно было поговорить позже, во всяком случае, попытаться. Сейчас же требовалось обсудить факты. – Что ты сделал после того, как проверил багажник? – Отправился на стоянку трейлеров, выпил кофе. – Почему? – Наверное, жажда мучила. – Очень остроумно, Сэм. И все-таки? – Я ждал. – Чего? – Нужно было убить пару часов. Стояла полночь, я не хотел лишнее время торчать в Гринвилле, вот и околачивался на стоянке. – Ты с кем-нибудь там говорил? – Нет. – Посетителей в кафе было много? – Не помню. – Ты сидел один? – Да. – За столиком? – Да. – Сэм ухмыльнулся: он уже знал, что последует дальше. – Водитель трейлера по имени Томми Фэррис показал, что видел, как ты пил кофе в обществе молодого человека. – С мистером Фэррисом я незнаком. Думаю, у него излишне богатая фантазия. Молчал три года, а потом разоткровенничался перед каким-то репортеришкой. Спустя столько лет вдруг появилась куча свидетелей. Из-под земли, что ли? – Почему Фэррис не давал показаний на последнем процессе? – Это ты меня спрашиваешь? Наверное, потому, что сказать ему было нечего. Пил я с кем-то кофе за семь часов до взрыва или не пил – какая разница? Хорошо, пил – но в Кливленде. При чем здесь взрыв? |