Онлайн книга «Пробудившийся любовник»
|
— А вот и врешь… Брат. Преподобный приподнял уголки рта, но глаза остались холодными. — Ты ведь член Братства. Ты и остальные бугаи, с которыми вы ходите вместе. Тот, что с бороденкой, пьет мою водку. А тот, с раскроенной физиономией, сосет моих шлюх. Не знаю, зачем вы таскаете с собой человека. А впрочем, хрен с ним. Фури пристально посмотрел на него через письменный стол. — Ты только что нарушил главное правило нашей расы. А впрочем, глупо ждать хороших манер от того, кто продает наркотики. — А тот, кто их курит, всегда врет. Поэтому глупо задавать ему вопросы. — Полегче, приятель, — тихо сказал Фури. — Или что? Хочешь сказать, что ты и в самом деле Брат, и мне лучше приготовиться к мордобою? — Я хочу сказать — побереги здоровье. — Почему ты не хочешь признаться? Боишься, что народ, который вы профукали, восстанет? Прячетесь от всех, потому что стыдно за свою хреновую службу? Фури отвернулся. — Не понимаю, о чем ты. — О красном дымке, — холодно отрезал Преподобный. — На моем складе трава кончилась. Беспокойство сжало грудь. Фури бросил через плечо: — Найдутся и другие дилеры. — Иди поищи. Фури повернул ручку и, когда та не двинулась с места, оглянулся. Преподобный следил за ним, как кот за мышью, запертой в кабинете силой воли. Воин дернул сильнее и вырвал кусок латуни с деревом. Когда дверь поддалась, он бросил ручку на стол Преподобному. — Лови — может, еще сгодится. Не успел он сделать и пару шагов, как тот вцепился ему в плечо мертвой хваткой. Фиолетовые глаза вспыхнули, и Фури почувствовал, как его втягивает в поток. Неожиданно его накрыло чувство вины, словно кто-то выдернул из глубины души запрятанное там беспокойство и страхи о будущем расы. Не в силах бороться с этим напором, он заговорил: — Мы готовы умереть за свой народ и каждую ночь выходим на бой с лессерами. А от гражданских скрываемся ради их безопасности. Чем меньше они знают о нас, тем лучше для них. Вот почему мы ушли в тень. Тотчас же он прикусил язык и выругался. «Вот и доверяйся симпатам. Да рядом с ними даже самому себе нельзя доверять». — Лучше отвали, пожиратель чужих грехов, — прошипел он сквозь сжатые зубы. — И вылезай, к чертям, из моей башки. Преподобный ослабил захват и почтительно поклонился. Новенький поворот. — А знаешь, воин? Партия травы только что прибыла. Он скользнул в зал и растворился в толпе. «Ирокез» и широкие плечи исчезли среди потных тел гуляк, на чьих грехах он наживался. Белла материализовалась на пороге родного дома. Странно: во дворе не было света — правда, из-за слез перед глазами все плыло. Она зашла внутрь, отключила охранную сигнализацию и замерла в коридоре. Как Зетист мог так поступить? Это же все равно что заняться сексом у нее на глазах. Господи, она догадывалась, что он может быть жестоким, но это слишком даже и для него… Не похоже, чтобы это было местью за оскорбление. Мелковато выглядело. Она подозревала, что он присосался к шлюхе, чтобы таким образом объявить о разрыве. Отправить послание, окончательное и бесповоротное о том, что Белле нет места в его жизни. Что ж, это сработало. Униженная и пораженная в самое сердце, девушка огляделась вокруг. В парадном холле ничего не изменилось. Голубые обои, черный мраморный пол, сверкающая люстра. Словно вернулась в далекое прошлое. Она выросла в этом доме, была младшим ребенком в семье, любимицей брата, дочерью отца, которого никогда не знала. Стоп. Почему здесь так подозрительно тихо? — Мама? Лани? Тишина. Она вытерла слезы. — Лани? Где же доггены? И мать? Она знала, что Рив по ночам не сидит дома, а занимается своими делами, поэтому и не надеялась его увидеть. Но куда подевались остальные? Белла подошла к лестнице и позвала: — Мама? Потом побежала наверх, в комнату матери. Постель была разворочена… Раньше такого не случалось: доггены всегда следили за порядком. С тяжелым сердцем она отправилась на половину Ривенджа. Его спальня была в таком же состоянии: простыни от Фретте и куча одеял, подбитых мехом, отброшены в сторону. Неслыханно. Находиться в доме было опасно. Вот почему Рив настаивал, чтобы она не покидала Братство. Выбежав в коридор, Белла бросилась вниз по лестнице. Стены дома были обшиты сталью, и для того, чтобы дематериализоваться, требовалось выбраться наружу. Выскочив в парадную дверь, она поняла, что не знает, куда идти. Адреса тайного убежища брата, куда он, скорее всего, перевез мать и слуг, у нее не было. А названивать ему отсюда — глупо. Выбора не оставалось. Сердце было разбито, тело измучено, душа стонала от злости. Перспектива вернуться в Братство только добавила масла в огонь. Но быть дурой Белла точно не собиралась. Закрыв глаза, она перенеслась в особняк. Зетист быстро разделался с проституткой, а затем сосредоточился на Белле. Поскольку теперь его кровь текла в ее жилах, он чувствовал, что девушка материализовалась где-то на юго-востоке. В богатом квартале меж Беллман-роуд и Торн-авеню. Вероятно, отправилась к родне. Интуиция подсказывала ему, что брат Беллы звонил неспроста. Что-то у них случилось. То он хотел объявить сестру отстраненной, то вдруг просит подержать в Братстве. Зет уже собрался отправиться за Беллой, как вдруг почувствовал, что она снова переместилась. На этот раз — в особняк Братства. Ну и слава богу. По крайней мере, теперь можно было не тревожиться за ее безопасность. Задняя дверь клуба распахнулась, и на улицу вышел мрачный Фури. — Напился кровушки? — Да. — Тогда отправляйся домой и жди, пока вернутся силы. — Уже. «Или — типа того». — Зет… Фури замолк на полуслове, оба повернули головы в сторону Трейд-стрит. В конце переулка появились трое белобрысых парней в черной коже. Лессеры смотрела прямо перед собой, медленно приближаясь к какой-то невидимой цели. Не говоря ни слова, Зет и Фури бесшумно бросились им навстречу по свежему снегу. Выбежав на Трейд-стрит, они поняли, что лессеры не преследовали жертву, а повстречали коллег, у двоих из которых были коричневые волосы. Зет положил ладонь на кинжал и сосредоточился на темноволосых. Святая Дева, только бы один из них оказался тем, кого он ищет… — Подожди, Зет, — зашипел Фури, вытаскивая мобильник. — Я вызову подкрепление. |