Онлайн книга «Священный любовник»
Окей, мысли пошли не в ту сторону. — Мне нравится здесь, на открытом воздухе, — сказала она. «А ты нравишься открытому воздуху», написал он и показал ей. — Жаль, что я не вышла сюда раньше. — Она посмотрела на кусты роз, растущие вокруг террасы. Ее рука потянулась к шее, Джон чувствовала, что ей очень хочется прикоснуться к цветам, но узда ограничений снова натянулась вокруг нее. Он откашлялся, чтобы привлечь ее внимание. «Можешь сорвать одну, если хочешь», написал он. — Я….я думаю, я бы хотела. Кормия приблизилась к розам так осторожно, будто они были ланью, которую она боялась спугнуть, руки спокойно лежали вдоль тела, босые ноги медленно двигались по земле. Минуя ярко-красные и желтые бутоны, она сразу направилась к тем, что были бледно-лавандового цвета. Он написал, «будь осторожна с шипами», когда она потянулась вперед, и, вскрикнув, отдернула руку назад. На кончике пальца показалась капля крови, в тусклом ночном свете она черной точкой выделялась на ее белой коже. Прежде, чем понял, что делает, Джон наклонился и прижался ртом к ранке. Он посасывал, облизывал, ошеломленный своими действиями и прекрасным вкусом крови Избранной. В глубине его сознания мелькнула мысль, что пора питаться. Дерьмо. Когда Джон выпрямился, Кормия, застыв, смотрела на него широко раскрытыми глазами. Дерьмо в квадрате. «Прости», накорябал он. «Я не хотел, чтобы ты испачкала свою мантию». Лжец. Он хотел узнать, какова она на вкус. — Я… «Сорви свою розу, и будь аккуратнее с шипами». Она кивнула и наклонилась за розой еще раз, отчасти, как он подозревал, потому, что хотела заполучить свой цветок, и частично потому, что стремилась заполнить созданное им неловкое молчание. Роза, которую она выбрала, была идеальной — серебристо-фиолетовый бутон как раз на грани цветения, распустившись, стал бы размером с грейпфрут. — Спасибо, — сказала она. Джон собирался ответить что-то вроде «да-пожалуйста», когда понял, что она разговаривала с кустом, а не с ним. Кормия повернулся к нему. — Другие цветы стоят в стеклянных домиках с водой. «Пошли найдем тебе вазу», написал он. «Именно так называются здесь эти домики». Она кивнула и направилась к прозрачным дверям, ведущим в бильярдную. Войдя в комнату, Кормия обернулась, чтобы посмотреть на улицу. Ее взгляд задержался на саде, с выражением, словно она прощалась с любовником, с которым больше никогда не увидится. «Мы можем опять как-нибудь погулять здесь», написал он в своем блокноте. «Если ты захочешь?» Ее быстрый кивок стал для Джона облегчением, учитывая то, что он только что сделал. — Мне хотелось бы. «Может быть, мы также посмотрим фильм. Наверху, в кинозале». — Кинозале? Он закрыл за ними дверь. «Это комната, оборудованная специально для просмотра фильмов». — А мы можем посмотреть фильм сейчас? Ее сильный голос заставил Джона слегка пересмотреть свое мнение о ней. Тихая, спокойная сдержанность, скорее всего, была результатом обучения, а не чертой характера. «Мне надо идти. Может быть, завтра ночью?» — Хорошо. Мы сделаем это после Первой трапезы. Окей, смирение определенно не было ей присуще. Что заставило Джона задуматься о том, как она выносила все эту Избранную рутину. «У меня занятия, но мы могли бы сделать это после них?» — Да. И я хотела бы узнать обо всем побольше. — Ее улыбка осветила бильярдную, словно вспыхнувшее пламя, и когда Кормия закружилась на одной ноге, он подумал об игрушечной балерине из шкатулки. «Ну, я могу тебя всему научить», написал он. Она остановилась, а ее распущенные локоны все еще покачивались в воздухе. — Спасибо, Джон Мэтью. Ты будешь прекрасным учителем. Когда Кормия посмотрела на него, Джон обратил внимание на ее цвета даже больше, чем на ее лицо или тело: на красный цвет ее щек и губ, лавандовый оттенок розы в ее руке, мерцающий бледно-зеленый цвет ее глаз, светло-желтый — ее волос. Вдруг без какой-либо на то причины, он думал о Хекс. Она была грозой, состоящей из всех оттенков черного и металлически серого. Сила, сдерживаемая, но не менее смертельная даже под контролем. Кормия же была, словно солнечный день, радужно-яркая, теплая. Он положил руку на сердце и поклонился ей, а затем ушел. Направляясь в свою комнату, Джон размышлял, что же ему нравиться больше — буря или сияние солнца? Затем он понял, что не имел права выбирать ни то, ни другое, так какое тогда это имело значение? * * * Стоя в переулке, прижав свой девятимиллиметровый к печени Брата, Мистер Д насторожился как дворовый кот. Он бы гораздо скорее покончил с вампиром, приставив оружие к его виску, но для этого потребовалась бы стремянка. Честное слово, эти сволочи были огромны. По сравнению с ними, старый добрый кузен Томми казался слабаком, ростом не выше пивной банки. — У тебя волосы, как у бабы, — сказал Мистер Д — А ты воняешь пеной для ванны. Меня, на крайняк, можно постричь. — Я пользуюсь Олд Спайс. — В следующий раз попробуй что-нибудь помощнее. Например, конский навоз. Мистер Д сильнее вдавил дуло в тело вампира. — Я хочу, чтоб ты встал на колени. Руки за спину, голову вниз. Все то время, пока Брат выполнял его требования, Мистер Д оставался на месте и даже не пытался достать наручники. Да, он вел себя, как распоследний педик, хотя, у него не возникало желания убежать от этого вампира сломя голову, и не только потому, что захват Брата в плен был подвигом достойным занесения в учебник по истории. Мистер Д поймал гремучую змею за хвост и прекрасно это понимал. Потянувшись к ремню, чтобы все-таки достать металлические манжеты, он… Здесь ситуация резко поменялась. Брат развернулся на одном колене и ударил ладонью вверх прямо по дулу пистолета. Мистер Д рефлекторно нажал на курок, пуля вылетела в небо, бесполезно устремившись куда-то в высь. Еще до того, как стихло эхо выстрела, Мистер Д лежал спиной на земле в полном замешательстве, а его ковбойская шляпа опять слетела с головы. Брат смотрел на него сверху своими мертвыми, настолько безжизненными глазами, что их ярко-желтый цвет казался застывшим. Но это все объясняло. Никто в здравом уме не стал бы выписывать такие пируэты, стоя на коленях. Ну, только если он уже не был при смерти. |