Книга Я забыл умереть, страница 25 – Халил Рафати

Вся мебель была новая. Это была чудесная мебель, и мы убеждали друг друга, что она слишком дорогая, чтобы ее ломать. Но мы упускали из виду, что уже в третий раз переезжаем на новую квартиру с новой мебелью, надеясь стать чистыми. Мы даже заключили очередной пакт — уже третий по счету. Два предыдущих мы благополучно нарушили. «Мы не будем вмазываться в этой квартире», — пообещали мы друг другу и в этот раз.

Мы продержались меньше двух суток, а потом снова вмазались на новеньком диване, в прекрасной новой квартире. Из нашего окна открывался вид на океан, но мы завесили окна плотными шторами и больше не открывали их никогда.

Я совершенно не представлял, как низко я пал, пока нас не навестил мой друг Кристиан из Ванкувера. Он все понял с первого взгляда и сказал: «Я дам тебе пятнадцать тысяч долларов, если ты слезешь с иглы на одну неделю».

Я торчал и поэтому подумал, что неправильно его расслышал: «Пятнадцать кусков?»

— Наличными.

— Очень глупо с твоей стороны, — сказал я. — Ты что, шутишь?

— Нет, не шучу.

— Полный маразм… ты серьезно думаешь, что я проиграю это пари?

— Я не хочу, чтобы ты проиграл пари. Я хочу, чтобы ты победил, — ответил он.

Пари казалось сущей безделицей. Почему он предложил именно эту сумму и с какой целью? В любом случае пятнадцать кусков выглядели заманчиво. Шальные деньги.

— Договорились, — сказал я.

Мы ударили по рукам, и я начал думать, на что потрачу деньги. И продержался до вечера. Смеркалось, и я знал, что барыги в Санта-Монике скоро закрывают точку. Я был унижен. Не смея глядеть ему в глаза, я пробормотал: «Мы можем начать завтра?»

Он глубоко разочаровался во мне. Я читал в его глазах: «Да, конечно, мы можем начать завтра».

Завтра никогда не наступило. Без ширева и крэка я не продержался и нескольких часов.

* * *

Мы катились по наклонной. Вместе с Дженнифер мы ходили в фонд «Телезис» — амбулаторию детоксикации наркоманов, возглавляемую сумасшедшим стариком Джерри. Когда мы посещали собрания, он выдавал нам лекарства, которые сглаживают ломку — валиум, ксанакс, викодин, сому. Мы доплачивали и переламывались на бупренорфине, потому что с ним был гарантирован результат. К тому же мы любили нюхать кокаин, так сглаживался побочный эффект.

В «Телезисе» собирались замечательные люди. Понятно, что в шоу-бизнесе наркотики употребляют сверх всякой меры. Только в «Телезисе» меня научили не говорить: «Круто, друг, сегодня ты выглядишь более или менее», — потому что в десяти случаях из десяти это он был более или менее, а я оставался в дураках.

Я сошелся с одним из этих людей. Из соображений конфиденциальности мы назовем его просто Стив. К нашему удивлению, Стив выглядел еще более классным парнем, чем на экране, хотя это казалось невероятным. Он рассказывал увлекательнейшие истории о людях из кинобизнеса, и у него был самый лучший голливудский кокс. К этому времени я уже закупался героином высшего сорта по оптовым ценам. Все было так хорошо, что даже не верилось.

Я познакомил его с Дженнифер и со всеми торчками в доме Манни, где все его полюбили с первого взгляда. Мы тусовались целыми днями. Однажды ночью, когда очередная попойка близилась к концу, мы приехали к Манни. Я впал в жесткий параноидальный психоз, потому что нанюхался кокса и не спал несколько дней. Слоняясь по дому, я застал Стива вместе с Дженнифер. Они оживленно беседовали.

В голове не было никаких мыслей. Вместе со Стивом я купил несколько граммов кокса и героина и ставился последним. Пошатываясь, я влез по лестнице и вмазался. Когда я спустился вниз, Стив и Дженнифер мило сидели рядышком, шептались и хихикали.

Где были мои глаза раньше? Как я мог быть настолько слепым? Я завидовал Стиву, его успешности, и теперь этот засранец хочет украсть мою девушку? Заметив, какие взгляды Дженнифер бросает на Стива, я взбесился.

И направился к ним.

— Дай немного кокса.

— Был, да сплыл, — ответил Стив. — Дай немного своего героина.

— Мать вашу, — сказал я. — Дай немного кокса.

— Кончился. Я серьезно.

Я не верил. От меня что-то скрывали, у них были какие-то секреты от меня. Я в гневе вылетел из комнаты и совершил единственный логичный поступок, который только мог прийти в мою голову. Я пошел курить крэк. Если сначала у меня была паранойя, то теперь начался настоящий психоз. Я следил за ними. Они поглядывали на меня, замечали мой пристальный взгляд и шептались снова. Я окончательно разбушевался и начал задирать Дженнифер.

— Ты все врешь! Эй вы, у вас есть кокс! Все мне известно. Чума на оба ваших дома! Да мне на вас насрать! Уматывайте отсюда! Вы вольны делать все, что хотите. Ты, Дженнифер, — гребаная идиотка!

К сожалению, такое поведение было в порядке вещей. Когда я торчал, то постоянно матерился и грозился покончить с собой, если она меня бросит. Я умолял ее никогда не оставлять меня одного, и она убеждала меня, что мы всегда будем вместе. Это повторялось сотни раз.

Меня было не остановить. Я ругался, орал и набрасывался на Дженнифер с кулаками. Я был уверен, что Стив вмешается и прекратит эту отвратительную сцену или, что еще хуже, заступится за нее. Он был покрупнее, чем я, да и вообще поговаривали, что он довольно выносливый говнюк. Впрочем, я был одержимым психом. И он это знал. Наркотики и ярость сорвали маску приличия, которую я напяливал на себя, и весь мрак моей души вырвался на поверхность. Все молчали. Они безропотно смирились с моей атакой, которая сопровождалась ненавистью, обидами и угрозами. Я побежал наверх, как капризный ребенок, заперся в одной из ванных комнат и принялся докуривать заначенный крэк. Чуть позже — даже не знаю, сколько времени прошло, — я спустился вниз и стал разыскивать Дженнифер и Стива. Но они ушли.

Я расспрашивал всех: «Где Дженнифер и Стив?»

Никто не знал.

— Вы — гребаные идиоты! Где они?

Рассветало. Тусовка подходила к критической точке, когда все уже под кайфом, наркотики кончились, а страсти лишь накаляются. Вскоре все шумной толпой повалили из дома Манни. Я пошел вслед за всеми. Мне казалось, что на улице я обязательно отыщу Стива и Дженнифер.

И я нашел их. Они шли прочь, уходили вместе с вечеринки. А я остался позади. Во мне все умерло. Я знал, как это понимать. Они поедут за наркотиками, обдолбаются и будут трахаться. Я не мог этого выносить.

«Ладно, ну ее к черту, — подумал я. — Вот оно как, значит. Ну ладно, пора. Пойду и убью себя».

Я вошел в дом, поднялся вверх по лестнице и оприходовался героином. Спускаясь вниз, я увидел, что последние гости уже разошлись, и я был рад этому.

Я думал: «К черту вас всех. Никогда вас больше не увижу, гребаные вы говнюки».

Вскоре остался один только Манни, который был в полной прострации и дрых на своей кровати. Я поднялся наверх в кухню, взял ковшик и шприц на двадцать семь кубов. Потом я взял весь оставшийся героин — полтора грамма — и пустил в расход. Я набрал его в шприц до последней капельки и торжественно повел поршень вниз.