Онлайн книга «Четвертое правило Мангуста»
|
– Уел. Позволяет, старик, вполне. В этот момент дверь открылась, и вошла Светлана. Она была в малярной робе, волосы ее повязаны косынкой. – Привет! – сказала она. – Здесь, что ли, красить? Все уставились на нее. Дашка спросила: – Ты в этом прикиде по городу тащилась? – Не-а, – мотнула головой Светка. – Я в туалете тут переоделась. – Лучезарная улыбка не сходила с ее лица. Она кивнула на бидоны с краской, кисти и лестницу-стремянку. – Работаем этим? Сойдет на первый случай. Дашка потрогала ее лоб: – Сычова, тебя из МУРа выперли? Светлана обняла ее и поцеловала: – Ой, Даш… Орали, ногами топали… потом отпуск дали. – Она опять поцеловала Дашку. – В общем, обошлось. Дашка проворчала: – Лизунья какая-то. Что с тобой? – Ну-у… такое вот настроение, – сияла Света. – Приятно, что буду красить школу. Просто кайф. Возникла пауза. Сдерживая смех, я уселся на подоконник. Рыжий буркнул: – Вот и крась. А у меня забот полон рот. Светлана погладила его по щеке: – Ты иди, Стас. Я сама покрашу. – Да ну? – Веснушки Рыжего зарумянились. – Знаешь, сколько тут классов на этаже? – Ну и что? У меня отпуск – неделя. Это прозвучало сильно. И молчание повисло долгое. Я сидел на подоконнике, качая ногой. Рыжий не выдержал: – Хоть комбинезоны какие-нибудь есть?! Хоть какая-то спецодежда?! – А как же, – отозвался я. – Вон три пакета: на тебя, Илью и на Дарью Николаевну. Стас извлек из пакета робу и критически осмотрел ее. – На Илью – особенно, – усмехнулся он, облачаясь. – Представляю себе кино! Глаза Ильи сверкнули: – Что ты хочешь сказать? Стас примирительно поднял руку: – Ничего, Илюх, не бери в голову. Это грубая работа. – Рыжий! – повысил голос Илья. – Думаешь, я покрашу хуже тебя?! – Ну, в общем, ты же математик… – Давай на спор! Эта стена твоя, а эта… – Гольдберг! – вмешалась Дашка. – Тебя элементарно берут на понт! Илья отмахнулся: – Знаю, на что меня берут. Отойди, Дуська, испачкаешься. – Он повернулся к Стасу. – Эта стена твоя, Рыжий. А эта – моя. Спорим, я побью тебя по скорости и по качеству? – Нагле-ец! – Стас протянул с улыбкой пятерню. – Спорим. Светлана обняла Илью и расцеловала. – Не спорь, Илюх. Я вас обоих сделаю. Соскользнув с подоконника, я бочком двинулся к двери. – Куда?! – крикнул Стас. – Гулять. Левой-правой, левой-правой. – Маршируя, я продемонстрировал, как именно собираюсь гулять. Дашка, вертя в руках комбинезон, объявила: – Придется платье задирать. Можете отвернуться? – И, когда я выскользнул за дверь, крикнула вдогонку: – Любовь моя, ты прохвост! Сбежать, однако, удалось не сразу. В коридоре меня перехватила Зинаида. С непреклонным видом она предложила пройти к ней в кабинет. – Глеб Михайлович, – произнесла она, усевшись за директорский стол, – что здесь происходит? Я округлил глаза: – В смысле? – Вы обещали покрасить классы лично. Разве нет? – Да, но… Я сколотил бригаду. Что вас не устраивает? Директриса посмотрела на меня как на бестолочь. Похищение, очевидно, во вред ей не пошло. – Глеб Михайлович, мы с вами люди свои. Ладно бы еще Станислав Андреевич. Но этот бородач и девушка из милиции… – Бородач, Зинаида Павловна, изучает жизнь. Малярные работы для него – педагогический практикум. А девушка из милиции пришла меня арестовывать, но сбилась с курса. Могу я идти? Она поправила воротник платья: – Ваш юмор, Глеб Михайлович, не всегда уместен. – Согласен. Исправлюсь. – Вот, к примеру, Дарья Николаевна. Еще и работать у нас не начала, вполне может передумать. Она пришла такая нарядная, а вы… – А я, Зинаида Павловна, побуждаю ее к труду путем угроз и измывательств. Такова моя супружеская линия. – Знаете, Глеб Михайлович… – Директриса хихикнула. – С вами совершенно невозможно разговаривать. – Так я пойду? – Куда, интересно? – В кабак, разумеется. Пока бригада вкалывает, бригадир должен глушить водку. Хихиканье усилилось. – Идите! Или я в вас чем-нибудь запущу! Спешно ретировавшись, я сбежал по лестнице и вышел из школы. Светило солнышко, пели птицы, и земля пружинила под ногами: левой-правой, левой-правой. – Эй, морда! – послышался Дашкин голос. – Мы хотим мороженого. Я обернулся. Все четверо, одетые в робы, высунулись из распахнутого окна. – Какое на фиг мороженое?! – возмутился я. – Поработайте сперва, нытики! – И, отвернувшись, зашагал прочь. Похвали меня, Стив Пирс. Я не нарушил заповеди, не вмешался в дела Человечества: пусть сами красят школу, плаксы. Не собираюсь им помогать. Левой-правой, левой-правой… Но мороженое-то можно? |