Онлайн книга «Разрушь преисподнюю!»
|
3 Глеб подвез Дашу к воротам школы. Дождь все собирался, но не шел. Зато школьники шли косяками. – Не опоздали, – порадовалась Даша. – И Курощупова не видать. Все, вали. – Она чмокнула Глеба в щеку. – Дальше я сама в дружном коллективе. Глеб качнул головой. – Провожу до раздевалки. Даша посмотрела ему в глаза. – Это не та раздевалка. Не интересно. Они рассмеялись. – Проверить не лишне, – сказал Глеб. – И после занятий носа не высовывай. Закончу на Лубянке – сразу за тобой. Даша смотрела ему в глаза. – Ты со мной, как Маша с медведем. Помнишь, она пряталась в кузовке у медведя за спиной: «Высоко сижу, далеко гляжу…» – «Не садись на пенек, не ешь пирожок», – продолжил Глеб и уточнил: – Я тебе не Маша. Только высунься. Даша смотрела и смотрела ему в глаза. – Ведь и я, между прочим, не медведь. Знаю, где ты прячешься. Они выбрались из «жигуленка», вошли в школьные ворота и поднялись на школьное крыльцо. Глеб дождался, пока Даша сняла в раздевалке плащ. – Не садись на пенек, не ешь пирожок, – повторил он. Даша мотнула «конским хвостом». – Не буду, честно. Глеб помахал охраннику и уехал. 4 До тренажерного зала помещение недотягивало по размерам. Это была просторная и светлая комната с кондиционером. И комнатой этой в течение трех часов распоряжался Куроедов, с лихвой оплативший все услуги. Тренировался с хозяином лишь начальник охраны. В креслах за дверью два мордоворота пялились в порножурналы, обмениваясь впечатлениями. Гаврилыч несмотря на пенсионный возраст в спортивном трико выглядел подтянутым. И его уши оттопыривались пунцовыми флажками. Куроедов на подступе к тренажеру сотрясался жиром, и эластичный пояс был не в силах удержать его живот. После разминочных упражнений длинные волосы толстяка распались на сальные пряди, и пот стекал с его дряблых щек. Гаврилыч, однако, милосердия не проявлял. Раз двадцать отжавшись на параллельных брусьях, полковник МУРа в отставке выдохнул: – Теперь ты, Володь! Затравленно на него зыркнув, толстяк приблизился к снаряду, оперся ладонями, подпрыгнул… и приземлился на пол задом. – К черту, Гаврилыч! – простонал он. – Не мой вид спорта. – А какой – твой? – осведомился начальник охраны. – Шепни по секрету. Куроедов, кряхтя, поднялся, подошел к штанге и с опаской взялся за гриф. Гаврилыч усмехнулся. – Давай. Всего сто сорок кэгэ, раз плюнуть. Куроедов напрягся, побагровел и мелко задергался. Штанга не шелохнулась. – Мать твою, – прохрипел толстяк. – Зачем же мать – можно кошку поймать, – подколол Гаврилыч. – Давай, у тебя еще два подхода. Куроедов злобно на него взглянул. – На хер ты меня сюда притащил?! Идиота из меня делать?! – Ну, ты даешь, гвоздь мне в печень! – Гаврилыч повис на перекладине и подтянулся восемь раз. – Все утро вроде перетирали, – сказал он, спрыгнув. – Владимир Сергеевич, можете меня уволить, но идиота из вас я не делаю. Куроедов откинул со лба потные волосы. – Пошел ты! – Поправив на брюхе ремень, он потопал к выходу. – Куда? – окликнул его начальник охраны. – Могу я отлить?! – Толстяк толкнул дверь коленом. – Или это не входит в программу?! – Дверь с треском захлопнулась. Взгляд Гаврилыча мигом утратил добродушие. – Отлей, милок, отлей, – пробормотал он. – Лишь бы сливать не пришлось. – И, повиснув на перекладине, принялся качать пресс. Вернулся Куроедов минут через пятнадцать. Глаза его, опухшие от пьянки, заметно прибавили красноты, настроение зато явно улучшилось. – В общем-то, я не прочь поупражняться, – заявил он. – Порой даже приятно. Гаврилыч вперил в него милицейский взор. Куроедов не спеша обошел тренажеры и остановился возле штанги. – Толкнуть, что ли? – произнес он, как бы сомневаясь. Из его тела начал выделяться темный туман. – Эх, где наша не пропадала! – Он взялся за штангу, легко оторвал ее от пола и поднял над головой. – Оп ля! – Толстяк мягко опустил штангу на пол. – Прибавь-ка весу, Гаврилыч! Сто сорок – маловато. На лице начальника охраны отразилось беспокойство, даже уши вроде шевельнулись. – Так ты бульона там заглотил. Володь, о чем мы договаривались? Куроедов состроил гримасу. Вокруг него густел сумрак. – В няньках не нуждаюсь. – Сдохнешь, – предостерег Гаврилыч. – Не раньше тебя. – Ты же не просыхаешь! Бульон – виски, бульон – коньяк, бульон – водка… – Лобзай меня меж ягодиц! Сам хлещешь не меньше! Думаешь, не знаю?! – Куроедов подошел к брусьям. – Посчитай, сколько отожмусь! В этот момент дверь распахнулась и в тренажерную ввалились Папаня и Василий с четырьмя амбалами. Следом за ними, отложив порнуху, ломанулись два куроедовских мордоворота, стерегущие вход. Изображая усердную службу, они выкрикивали угрозы. Вася цыкнул на них: – Пошли на хер, сявы! После минутной неразберихи Гаврилыч кивнул охранникам, и те с облегчением удалились. Папаня мастерски держал паузу. На сей раз он был в костюме и при галстуке. Не спеша оглядев тренажерную, он осведомился: – Ничего тут не попортили? Опираясь на брусья, Куроедов источал сумрак Папаня опять не придал этому значения. Зато Василий, успевший допросить младшего брата, завелся с пол-оборота: – Копченый, сучара! Че ты здесь забыл?! Куроедов задымился еще гуще, но под взглядом Гаврилыча героически сдержался. Папаня осуждающе посмотрел на Васю. – Мало тебя учили? Василий, одетый в спортивный костюм, своим видом выражал готовность к драке. Однако лишь буркнул. – Молчу. Плутоватые глазки Папани вновь обратились на Куроедова. – Чего тебе здесь надо, окорок? Куроедов промолчал, набычась. За него услужливо ответил Гаврилыч: – Тренируемся здесь мы, Игнат. Жир сгоняем. Папаня качнул головой. – «Тренируемся здесь мы» не прокатит. А вот жир согнать пособим. – Без понтов, – хохотнул Василий, за что схлопотал тычок от босса. |