Онлайн книга «Квинтет времени. Книга 1. Излом времени»
|
Отчетливый голос миссис Ведь зычно раскатился эхом в стенах пещеры, и слова звонко прогремели: – ММЫ ЗЗДДЕССЬ! Женщина оторвалась от шара и увидела их. Она встала и склонилась в глубоком реверансе. Миссис Что и миссис Кто ответили небольшими реверансами, а мерцание как будто слегка поклонилось. – Середина, милочка, – сказала миссис Что, – вот эти детки. Чарльз Уоллес Мёрри. – (Чарльз Уоллес поклонился.) – Маргарет Мёрри… – (Мег подумала, что раз миссис Что и миссис Кто сделали реверанс, ей, наверно, тоже надо. И она присела, довольно неуклюже.) – И Кальвин О’Киф. Кальвин просто кивнул. – Мы хотим показать им их родную планету, – сказала миссис Что. Радостная улыбка Середины – до сих пор она улыбалась не переставая – потухла. – Ах, ну зачем вы заставляете меня смотреть на всякие неприятные вещи, когда на свете столько чудесного! И снова голос миссис Ведь эхом раскатился по пещере: – Есслли ответсственные сущщества ниччегго нне прредпрриммутт, нна ссвветте сскорро нне оссттаннеттся нниччегго пррияттнного! Середина вздохнула и подняла свой шар. – Смотрите, дети, – сказала миссис Что, – хорошенько смотрите! – «Que la terre est petite à qui la voit des cieux!» Это Жак Делиль: «О, сколь мала земля для тех, кто зрит с небес!» – продекламировала миссис Кто. Мег заглянула в хрустальный шар, вначале с опаской, потом все более внимательно и пристально: ей открылись бесконечные просторы безвидного и пустого пространства, а потом – вращающиеся в нем галактики. И вот наконец одна из галактик как будто приблизилась к ним. – Ваш Млечный Путь! – шепотом пояснила миссис Что. Они будто полетели прямиком в центр галактики, потом отклонились в сторону; звезды, казалось, неслись им навстречу. Мег заслонилась рукой, словно пытаясь защититься от удара. – Сммоттрри! – велела миссис Ведь. Мег опустила руку. Они, похоже, приближались к планете. Ей показалось, что она уже различает ледяные шапки на полюсах. Все казалось таким ослепительно-чистым… – Нет-нет, Середина, милочка, ведь это же Марс! – мягко одернула миссис Что. – Ну а что, обязательно надо?.. – начала было Середина. – Жживво! – прогремела миссис Ведь. Сияющая планета исчезла из виду. На миг перед глазами снова очутилась космическая чернота; потом показалась другая планета. Очертания ее были совсем не такими чистыми и четкими. Наоборот – она, казалось, была окутана мутной мглой. Сквозь эту мглу Мег различила знакомые контуры континентов – как на картинках из учебника географии. – Это из-за атмосферы так плохо видно, да? – с тревогой спросила она. – Ннетт, Ммегг. Самма жже зннаешшь, ччто дделло нне в аттмосфферре, – ответила миссис Ведь. – Ммужжайсся! – Это Тень! – воскликнул Чарльз Уоллес. – Та Черная Тень, которую мы видели с горного пика на Уриэле, когда прилетели туда на спине миссис Что! – Она что, только что туда добралась? – в ужасе спросила Мег, не в силах оторвать глаз от тошнотворной тени, омрачающей красоту Земли. – Она добралась туда, пока нас не было, да? Голос миссис Ведь звучал очень устало. – Сскажжи ейй! – велела она миссис Что. Миссис Что вздохнула: – Нет, Мег. Она явилась не сегодня. Она там уже много-много лет. Вот почему на вашей планете живется так неуютно. – Но почему… – начал было Кальвин. Голос у него срывался. Миссис Что подняла руку, заставив его умолкнуть: – Мы сперва показали вам Черную Тень на Уриэле, потому что… о, по многим причинам. Во-первых, потому, что на тамошних вершинах атмосфера такая чистая и разреженная, что сквозь нее видно все как есть. И еще мы решили, что вам будет проще это понять, если вы впервые увидите ее… скажем так, где-нибудь в другом месте, а не у себя на Земле. – Ненавижу! – с жаром воскликнул Чарльз Уоллес. – Ненавижу ее, эту Черную Тень! Миссис Что кивнула: – Ну да, Чарльзушка. Мы все ее ненавидим. И это еще одна причина, отчего мы для подготовки привели вас на Уриэль. Мы подумали, что вам будет слишком страшно с самого начала увидеть ее над своей возлюбленной планетой. – Но что же это такое? – осведомился Кальвин. – Мы понимаем, что это какое-то зло, но что это? – Тты ссказзалл! – прозвенел голос миссис Ведь. – Этто и есть Ззлло! Этто Ссиллы Ттьммы! – И что же будет? – дрожащим голосом спросила Мег. – Миссис Ведь, пожалуйста, скажите, что будет дальше? – Ммы прроддоллжжимм срражжатться! В голосе миссис Ведь было нечто такое, отчего дети поневоле распрямились, решительно расправили плечи и посмотрели на мерцание, которым была миссис Ведь, гордо и уверенно. – И знаете, дети, мы же не одни, – добавила миссис Что, утешительница. – Борьба идет по всей Вселенной, по всему космосу, и – о, сколь великолепна эта битва! Я знаю, вам трудно понять насчет масштабов – что разница между мельчайшим микробом и огромнейшей Галактикой не столь уж велика. Но все же поразмыслите над этим – и, быть может, вам не покажется странным, что иные из лучших наших воинов происходят с вашей планеты, хотя это всего лишь крохотная планетка на краю небольшой Галактики. Вы можете гордиться тем, что она достигла столь многого. – А кто же эти наши воины? – спросил Кальвин. – О, ну уж ты-то их должен знать, мой милый, – сказала миссис Что. Миссис Кто торжественно сверкнула очками: – «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» [6]. – Иисус! – воскликнул Чарльз Уоллес. – Конечно же Иисус! – Ну разумеется! – сказала миссис Что. – Продолжай, Чарльзушка. Были ведь и другие. Все ваши великие творцы. Они были светочами, свет которых развеивал тьму. – Леонардо да Винчи, да? – неуверенно спросил Кальвин. – И Микеланджело? – И Шекспир, – добавил Чарльз Уоллес, – и Бах! И Пастер, и мадам Кюри, и Эйнштейн! Теперь голос Кальвина исполнился уверенности: – И Швейцер, и Ганди, и Будда, и Бетховен, и Рембрандт, и святой Франциск! – Теперь давай ты, Мег! – распорядилась миссис Что. – Евклид, наверное? – Мег была в таком нетерпении, что голос у нее раздраженно скрежетал. – Коперник еще… Но как же папа? Пожалуйста, скажите, что с моим папой? – Ддо ттвоегго оттцца ссейччасс дойдетт, – сказала миссис Ведь. – Где он?! – Мег подступила к миссис Ведь и топнула ногой, словно была такая же маленькая, как Чарльз Уоллес. Миссис Что ответила голосом негромким, но твердым: |