Книга Спасти зверя, страница 8 – Наташа Шторм

Я пожал плечами.

― Странно. Ты имела право хотя бы на информацию.

― Нужно знать отца. Если чего-то говорить не хочет, ― клещами из него не вытащишь. И вообще, он стал другим в последнее время, нервным, дёрганым, постоянно оборачивался на улице, словно искал того, кто за ним следит.

― За ним следили?

― Откуда мне знать? Лично я ничего такого не замечала. Да и виделись мы нечасто.

Меня осенило.

― Постой! Я, кажется, догадался, почему ты хочешь заниматься проектом. Ты рассчитываешь с помощью прибора найти мать.

Девушка печально улыбнулась.

― Это было бы идеально. Но ты не знаешь главного. Наш дом сгорел. Полностью. Семейные фотокарточки погибли в огне, а сэлфи мама терпеть не могла. Вот, стянула у отца из кошелька её старый снимок, но он двадцатилетней давности.

Я понимал, что эта фотокарточка бесполезна, по крайней мере, сейчас. Прибор был не отрегулирован и снимать данные со старых фоток пока не научился. Но серые глаза смотрели с такой мольбой. Я не мог отказать и решил хотя бы попытаться.

― Не знаю, смогу ли найти твою маму, но выяснить, кто похоронен вместо неё, нам, думаю, удасться.

Моника повеселела.

― Давай попробуем.

Я вводил данные минут сорок.

― Готово. Завтра утром получим результат.

― Так долго?

― Ага. Мы работаем и над скоростью поиска. Возможно, в будущем, для идентификации личности нам потребуются считанные минуты. А пока…

Девушка кивнула.

― Ладно. Завтра, так завтра. Правда, не знаю, как теперь засну.

Мы вышли на улицу. Ноябрь выдался на редкость морозным и ветреным. Темнело рано.

― Идём, провожу.

― Да мне недалеко. Я тут, в общежитии, живу.

― Знаю. А я через пару кварталов. Будет скучно, заходи, чаем напою.

― Ты живёшь один?

― С другом. Он работает в филиале отца, а заодно присматривает за мной.

― Няня?

― Почти. Только большая и агрессивная.

― Вот и пришли. ― Моника протянула мне тонкую кисть. ― До завтра.

Я осторожно пожал её руку, боясь сломать хрупкие пальчики.

― До завтра.

Всю ночь я проворочался. Сон не шёл. Я понимал, что девушка чего-то не договаривала. Но я бы, на её месте, тоже был осторожным с малознакомыми людьми. Ничего, мы обязательно подружимся.

Я пришёл в универ рано, сразу после пробежки, и был удивлён, увидев на ступенях Монику.

― Я жду тебя. Как чувствовала, что ты явишься пораньше. ― Она приблизилась и чмокнула меня в щёку.

Наверное, я покраснел, хотя в этом дружеском поцелуе не было никакого подтекста.

― Небритый.

Можно подумать, у меня было время побриться. Слава Богу, хоть душ успел принять. Кто же знал, что Моне приспичит целоваться? Мы прошли пульт охраны, миновали пустые коридоры и спустились в лабораторию.

― У тебя есть девушка?

Вопрос застал врасплох.

― Нет. Я имею ввиду, постоянной. Так, периодически появляются и исчезают.

― А почему ты ни с кем не встречаешься постоянно?

― Времени нет. Каждой девочке нужны цветы, внимание, охи под луной. Поэтому я не заморачиваюсь. Если очень захочется, всегда можно найти кого-то на одну ночь, а серьёзные отношения пока не для меня.

Я наблюдал, как щёки очаровательной мисс Левитте залил густой румянец.

― Ладно. Это не моё дело, с кем ты спишь. Я просто хотела узнать, не будет ли скандалить твоя девушка, если увидит нас вместе. Но, раз таковой нет…

Я подошёл к компу. Фантастика! Искусственный интеллект вырос в моих глазах на целую голову. Он справился с задачей на один час, одиннадцать минут и пятнадцать секунд быстрее, чем обычно. Нажав на кнопку принтера, дождался распечатки. Моника дышала в шею, пытаясь разглядеть из-за моего плеча выползающий текст. Я пробежал его глазами.

― Держи. Ты оказалась права. Эмма Мюрей. Тридцать два года, американка. Проститутка, наркоманка. Дважды судимая. ― Второй лист медленно выползал на юнит. ― А вот и фото.

Моника внимательно рассмотрела довольно чёткий снимок.

― Нет. Она совсем не похожа на маму, даже близко её не напоминает.

― Всё это очень странно. Сходство составляет ноль целых, семьдесят пять сотых процента.

― Что это значит?

― Возможно, у двух женщин одинаковая группа крови, или расположение корневых каналов в зубах идентично. Вот смотри. ― Я вывел на экран таблицу параметров. ― Ты, наверное, знаешь, что на каждого человека существует хранилище данных. Тут всё: отпечатки пальцев, генетические показатели, данные о болезнях и травмах. При недостатке информации, прибор связывается с хранилищем, а потом входит в базу повторно, чтобы сравнить данные найденного человека и его параметры ещё раз. Загвоздка заключается в том, что, файлы в хранилище меняются раз в год. Понимаешь, за год многое может случиться. Представь, некая Эмма могла удалить зубы мудрости, и её лицо визуально стало уже, а скулы острее, или, к примеру, она потеряла ногу, удалила аппендикс, пробила череп. Вот в этом и заключаются погрешности.

― Их можно уточнить. Существуют определённые точки, золотое сечение. Они являются неизменными в своей соотносительности на протяжении всего жизненного цикла. Я ведь тоже немного во всём шарю, к тому же, без двух курсов являюсь антропологом. Возможно, смогу быть полезной?

Я с уважением посмотрел на Монику. Надо бы с профессором поговорить.

― Ладно, на сегодняшний момент мы сделали всё, что могли. Пойдём. Лекция через двадцать минут.

Девушка положила руку на моё плечо.

― Постой. А следить за живыми людьми можно?

Я кивнул.

― Запросто. Вот смотри. ― На экране заблестели разноцветные точки. ― Это, мама, бабуля, Данька и Аврора, мои младшенькие. Видишь? Америка. А, если ближе, Нью-Йорк. А, если ещё приблизить… Вот наша улица, вот он, наш дом.