Книга Любовь горца, страница 8 – Керриган Берн

Милли тряхнула кудрями, ее глаза заискрились.

– Как бы я хотела, чтобы все это вам не пригодилось, чтобы нам не пришлось отсылать вас так далеко. Но ваш муж и его родители подняли страшный шум и ищут вас. Господи, они такие…

Тут Фара ее остановила.

– У вас все будет хорошо, – сказала она ободряюще.

– Повторяю, вы можете остаться у нас, – предложила Милли. – Кристофер застрелил одного из членов вашей семьи, спасая мне жизнь. Поэтому наш дом в Белгравии будет последним местом, где вас будут искать.

И опять глаза Филомены наполнились слезами от бесконечной щедрости этих женщин.

– Вы не представляете, как много для меня значат ваши предложения. Но полиция знает, что я рассказала о всех преступлениях моей семьи, чтобы спасти вашу. Главный инспектор Морли знает, что мы хорошо знакомы, и мне кажется, это может поставить под удар новую карьеру вашего жениха.

Милли нахмурилась, чувствуя разочарование, но возражать не стала. Кристофер Арджент был самым высокооплачиваемым наемным убийцей в империи. Но теперь, полюбив Милли, он решил попробовать себя в роли поборника закона. Если вспомнить, что случилось с мистером Бернсом, то возникают сомнения, подходит ли этот мужчина для такой роли.

– Мы уже решили, что из соображений безопасности вы должны покинуть Лондон, так как ваш муж или его шпионы могут явиться сюда, – мягко напомнила Фара. – К тому же в Шотландии все подготовлено, и лорд Рейвенкрофт уже сообщил, что встретит ваш поезд завтра вечером.

У Филомены упало сердце. Она еще не осознала по-настоящему, как за столь короткий период из виконтессы превратилась в узницу Белль-Глен, а потом в незамужнюю гувернантку.

Тут мадам Сандрин встала, ее глаза округлились от удивления:

– Вы будете работать у Демона-горца?

– Что вы сказали? – охнула Филомена. Она не могла скрыть дрожи в голосе. – Кто это?

Фара поморщилась, и это не успокоило растущую панику Филомены.

Мадам Сандрин заторопилась и с чувством начала рассказывать:

– Говорят, маркиз Рейвенкрофт в свое время вышел на перекресток трех дорог, чтобы заключить союз с самим дьяволом, и тот обещал, что маркиз никогда не погибнет в бою. Рассказывают, что он бросался навстречу пушкам и ружьям, но пули и ядра его огибали, пролетали мимо, будто его не было. Он убил столько человек, что в аду лежит целая гора костей, названная его именем. Он самый свирепый человек из ныне живущих. Говорят, он может убить одним касанием…

– Мадам Сандрин, – резко сказала Фара. – Достаточно!

– Целая гора костей? – Филомена, не веря своим ушам, уставилась на двух женщин, которые выглядели сейчас довольно виновато. – Куда вы меня отсылаете?

Фара вышла вперед:

– Вы же знаете, как газеты умеют делать из всего сенсацию. Да, лорд Рейвенкрофт двадцать лет был военным и награжден за выдающуюся доблесть, проявленную в Азии и обеих Индиях. Его дети уже выросли и стали почти взрослыми, значит, он уже пожилой человек. Он уволился из армии и стал просто отцом семейства и землевладельцем. Уверяю вас, вам нечего бояться.

Но Филомена испугалась. Внутри у нее все сжалось, а ноги начали подгибаться. Неужели она попадет из огня да в полымя? Возможно, на мнение Фары влияет ее собственное положение жены Черного сердца из Бен-Мора, который стал королем преступного мира Лондона в результате войны, залившей кровью улицы лондонского Вест-Энда.

– Когда живешь с таким смертельно опасным мужем, не задумываясь, посылаешь человека к… самому свирепому человеку из ныне живущих, – закончила она вслух.

Дрожь заставила ее голос прерваться, кожа на лбу начала дергаться от тика. Филомена упала на колени и начала ловить ртом воздух.

Фара опустилась рядом и стала теплой рукой гладить ей спину:

– Мена, я понимаю, вы меня еще недостаточно хорошо знаете, но я – ваш друг, и я не послала бы вас туда, где вам может грозить опасность.

Но Филомена только трясла головой, потому что не могла говорить, так билось у нее сердце. Страх сжал ей горло.

Фара достала что-то из кармана юбки и протянула Филомене. Это было письмо со взломанной сургучной печатью.

– Прочтите, – сказала она, – и тогда решайте. Дело в том, что, показывая вам это письмо, я доверяю вам сведения, о которых знают немногие.

Милли присела рядом и взяла Филомену за руку:

– Я знаю, каково это – побывать в безнадежной ситуации, и хочу вам помочь.

Филомена уставилась на письмо и постаралась выровнять дыхание. На толстом листе бумаги было написано имя Фары. Подчерк был крупный, твердый, мужской. Буквы одного размера и очертаний выстроены в ряд, как солдаты на плацу.

– Что это? – прошептала Филомена.

– Иногда, – голос Милли, обычно такой веселый, стал тихим и серьезным, – в ситуациях, подобной вашей, самым безопасным местом является дом страшного человека.

«Дорогая леди Нортуок!

Этим письмом я хочу уведомить Вас и Дориана, что я оставил военную службу и вернулся в Рейвенкрофт-Кип, чтобы заниматься фермами, принадлежащими нашему клану, арендаторами и нашей винокурней.

Возможно, Вы знаете, что я овдовел десять лет назад и мои дети росли почти как сироты. Большую часть их жизни я провел на службе Ее Величества за границей. В мое отсутствие их образованием почти никто не занимался.

Если солдату удалось дожить до моего возраста, то у него есть много причин для сожалений. Но мои сожаления не ограничиваются теми ужасами, которые случились со мной на войне, они относятся и к тому, что я оставил на родине. Это касается не только детей, но и Вашего мужа, моего брата.

Я знаю, что не имею права просить Вас о снисхождении. Я не тот человек, что привык полагаться на доброту других. Однако, будучи простым солдатом, я плохо подготовлен к тому, чтобы учить моих детей манерам, которые необходимы для наследников титула маркиза. Рианна будет выезжать в этом сезоне, а Эндрю хочет учиться в университете, когда придет время. Значит, им нужна чрезвычайно опытная гувернантка и наставница. Поэтому я прошу Вас не ради меня, а ради детей найти такую гувернантку. Они заслуживают самого лучшего образования. Цена не имеет значения. Сообщите гувернантке, что все ее дорожные расходы будут возмещены и она получит такую оплату, какую вы сочтете удовлетворительной.

Буду чрезвычайно признателен за Вашу помощь. Пожалуйста, передайте Вашему мужу мои наилучшие пожелания.

Филомена посчитала настоящей божьей милостью, что колесо экипажа с шумом развалилось не на опасном участке дороги через Хайленд, а когда они уже повернули на запад, в сторону покрытого зеленью полуострова, где расположен Рейвенкрофт-Кип. Если бы оно сломалось раньше, их экипаж неминуемо разбился бы о черные камни, покрывавшие дно долины, заросшей мхом.