Онлайн книга «Бог с синими глазами»
|
В номере, среди битого стекла, делать нам пока было нечего, и я повела Таньского на пляж, надеясь, что хоть там не потопталась эта гнусная старуха в криво сидящей стеклянной короне. Надежда, умница, меня не подвела. На пляже действительно было тихо и спокойно. Покрывало звездного неба заботливо укутало море, которое мерно посапывало, шевеля во сне волнами. Их тихий плеск заглушал все звуки, оставшиеся там, позади, стирал напряжение и боль, успокаивал и нашептывал – все будет хорошо, вот увидите, все будет хорош-ш-ш-шо. Я усадила Таньского на один из лежаков, сама пристроилась рядом. Какое-то время мы молчали, слушая шепот моря. Побережье переливалось огнями, словно бриллиантовое ожерелье. Раньше оно было целым, но сегодня его порвали. Кто, почему, зачем? Думать об этом не хотелось. Совсем. И море старалось помочь нам, договорившись с небом. Прилетевший откуда-то легкий ветерок обдувал разгоряченные лица, подсушивал слезы. Надежда присела рядом и обняла нас за плечи. Ну что же вы, девчонки, приуныли, а? Встряхнитесь! Ведь самое страшное уже позади, да и задело вас лишь крылом беды. Я повернулась к Таньскому и тихо спросила: – Ты ничего не хочешь мне рассказать? – Я не знаю. – Она сидела на лежаке, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. – Я обещала Хали. Но теперь – я не знаю. – Тань, я не настаиваю. Если нельзя говорить – что ж поделаешь. Просто… – Я помолчала, водя пальцем по песку. – Просто я по себе знаю, как трудно оставаться один на один с бедой. Хотя, – пожала я плечами, – может, ничего страшного и не произошло. Может, его с кем-то спутали, твоего Хали. Это все из-за взрыва. Успокоятся, разберутся и отпустят, вот увидишь! – Как бы я хотела, чтобы все было именно так! – тяжело вздохнула Таньский. – Но скорее всего то, что Хали был арестован сразу после взрыва, – всего лишь совпадение. Его все-таки нашли, и теперь… – Лицо ее исказила мучительная судорога, словно нечем было дышать. – Таньский, заяц, не молчи, говори, пожалуйста, говори хоть что-нибудь! – испуганно затормошила я подругу. – Тебе надо выговориться. Мы вместе подумаем, что и как. Ну ты же знаешь – одна голова хорошо, а две… – Неудавшийся генетический эксперимент, – через силу улыбнулась та. – Ладно, ты права. Помнишь, перед нашим отъездом я смотрела фильм с Сабиной Лемонт? – Ну вот, – расстроилась я, – совсем меня за дуру держишь. Что за бездарная попытка сменить тему? При чем тут фильм? – Ты не поняла, – грустно посмотрела на меня подруга, – все очень даже связано. Если помнишь, я тогда еще все время вспоминала убийцу Сабины… – Ну еще бы, такие затейливые словесные обороты редко услышишь. – Так вот, оказалось, что вспоминала я Хали. – Стоп. – Я схватила Таньского за плечо и развернула ее лицом к себе. – С этого момента подробнее, пожалуйста. Ты же мне рассказывала, что убийца Сабины Лемонт покончил с собой в тюрьме? При чем тут Хали? – Смерть Хали была инсценирована, все это его отец устроил, чтобы вытащить сына. Сам Хали тогда вообще был не в себе, ему была абсолютно безразлична собственная судьба. – Ну еще бы, после такой дикости – зарезать женщину, любившую его! – Меня аж передернуло. – Не знаю, Таньский, он, конечно, безумно красивый мужик, твой Хали, но как ты можешь, зная, на что он способен… – Не говори так! – вскочила с лежака подруга и, воинственно сжав кулаки, топнула ногой. – Ты же его совсем не знаешь! Он никого не убивал! Он вообще не помнит, что произошло той ночью, его явно чем-то опоили! Но он никого не убивал! – Так не помнит или не убивал? – Хали не способен поднять руку на женщину, он и мысли не допускает, что женщину можно ударить, а уж чтобы убить! – запальчиво кричала Таньский. Глаза ее горели, волосы растрепались, окровавленная повязка добавляла воинственности этой валькирии. Я улыбнулась и покачала головой. Все понятно. Добро пожаловать в наш элитный дамский клуб под названием «За мово мужика порву на фиг!». – Что тут смешного? – еще больше рассвирепела Таньский. – Успокойся, я не смеюсь, я на твоей стороне. – Правда? – Таньский, ты что, забыла, что Майорова тоже обвиняли черт знает в чем? Все на него ополчились тогда – и пресса, и телевидение, и люди. Но я-то знала, что он не способен на подобные гадости. Знала, потому что чувствовала его, он был и остается частью меня. Так что успокойся, я все понимаю. Если ты веришь своему Хали, значит, ему верю и я. – Господи, – устало плюхнулась опять на лежак подруга, – как же все-таки здорово, что у меня есть ты! – Ну еще бы, – обняла я ее за плечо, – такое счастье редко кому улыбается. Так, значит, отец Хали вытащил сына из тюрьмы, и что дальше? – А дальше – достал ему новые документы, по которым его зовут Саид Рамзи, и устроил на работу сюда. – Кстати, а кто его отец? – Мустафа Салим, владелец сети отелей «EASTERN PARADISE». – Ничего себе! – присвистнула я. – Так ты у нас теперь возлюбленная наследного принца? Ух ты, прямо «1001 ночь» получается! Интересно, а почему папаша сына аниматором работать пристроил, да еще и в чужой отель? Взял бы тогда в один из своих под крылышко. – Глупости не говори. Для всех сын Мустафы Салима умер до тех пор, пока не найдут настоящего убийцу, которого, кстати, ищет только сам Мустафа. Вернее, его люди. А ты предлагаешь выставить Хали напоказ в одном из отцовских отелей, где его знают почти все! – Нет, гораздо умнее выставить его напоказ в этом отеле! – разозлилась я. – Интересные хованки получаются – каждый вечер в нашем цирке! Спрятал сыночка, ничего не скажешь! – Я и сама спрашивала Хали, почему его сунули именно сюда. А он лишь смеялся и говорил: «Чтобы я мог встретить здесь тебя, глупая…» – И Таньский уткнула лицо в колени. – Ладно, что теперь гадать – почему да зачем, – бодро заявила я, стараясь отвлечь подругу, – сейчас нам важно узнать другое – причину ареста твоего аниматора. Утром пойдем с тобой в участок наводить справки. – Я бы на них порчу с преогромным удовольствием навела. Если бы умела, – мрачно процедила Таньский. – Нет, обойдемся справками. – Я поднялась с лежака. – А сейчас пойдем-ка в номер расчищать кровати от стекла. Надо успеть отдохнуть перед визитом в полицию, чтобы выглядеть попрезентабельней. А то, если заявимся такими чумазыми замарашками, с нами и говорить никто не захочет. Заразившись моей деловитостью, Таньский вытерла слезы и тоже поднялась с лежака. Мы не спеша пошли к отелю, который за это время все же смог выпроводить вон неразбериху и уложить спать постояльцев. Где-то минут 20 у нас ушло на то, чтобы полностью очистить постели от стекла. К сожалению, веников и прочей уборочной амуниции в номерах не было, поскольку поддержанием порядка ежедневно занимались работники отеля. Поэтому стекло, лежавшее на полу, мы убрать не смогли, и приходилось хрустеть по нему, отчего наши шлепки довольно быстро пришли в негодность. Но пока держались. |