Книга Царство черной обезьяны, страница 30 – Анна Ольховская

Получилось как-то совсем уж несерьезно, нужного впечатления добиться не удалось. Судя по снисходительной улыбке Дюбуа, всерьез парня бокор по-прежнему не воспринимал.

И Франсуа решил гордо и неприступно молчать, поливая холодным презрением сидящего перед ним кадавра. Или кто он там на самом деле? Брат-близнец?

А кстати – это все объясняет! Мысленно чертыхнувшись, Франсуа поспешно спрятал в запасники просиявшую физиономию и вернул на место маску… чего там? Скуки? А, вспомнил – холодного презрения. Ну что ты будешь делать с этой дурацкой мимикой, которая с кретинской исполнительностью моментально откликается на все мысли! Затерявшись в толпе последователей черного колдуна, Франсуа удавалось не привлекать к себе внимания, но сейчас, сидя лицом к лицу с бокором, парень понял – Джеймса Бонда из него не получится.

Ну и ладно, не очень и хотелось. Сейчас главное – разобраться, чего хочет этот мужик. И как он собирается отнять силу у одного из сильнейших унганов Европы, не обладая собственной? Шантажируя сыном? Глупости, отец легко решит эту проблему, стоит им с Франсуа оказаться в одном помещении. И тогда…

Парень с головой погрузился в отвлекающие размышления, на поверхность реальности даже пузыри не выбулькивались. Но кое-что все-таки всплыло. Фу, вовсе не это! Та самая злосчастная маска холодного презрения, вот что.

Неспешно плавая в размышлениях, Франсуа внимательно рассматривал все, даже самые причудливые, кораллы предположений и увлекся этим настолько, что на глухие звуки, доносившиеся с поверхности, внимания не обращал. Ну дудит там кто-то, и пусть себе дудит, тут вон какой любопытный коральчик вырисовался.

Но не обратить внимания на увесистый подзатыльник довольно сложно. Особенно когда ты при этом едва не утыкаешься носом в собственные колени.

– Проснулся? – невозмутимо поинтересовался сидевший на троне человек.

Как его теперь называть, Франсуа не знал. А не знаешь – спроси. Пусть не думает, что удалось обмануть. Да, поначалу ввел в заблуждение, слишком уж невероятное сходство, но он, Франсуа, вышел из этого заблуждения самостоятельно, без проводников. И скрывать этого не намерен.

– Кстати, месье, – парень откинулся в кресле и закинул ногу на ногу, – извините, что я вам «тыкал» в начале нашей беседы, просто я принял вас за другого. Редкий был урод, между нами говоря, хоть и ваш брат.

– Брат? – Брови визави подпрыгнули от неожиданности. – Какой еще брат?

– Близнец, разумеется, – снисходительно улыбнулся Франсуа. – Паскаль Дюбуа, мерзкий и отвратительный тип. Который, к счастью, умер, а труп его сожжен. Вы, вероятно, всегда завидовали силе и способностям своего брата, его власти над людьми, вот и решили занять его место. Но у вас магических способностей нет и никогда не было, и вы затеяли всю эту ерунду с моим похищением, надеясь использовать силу моего отца. Кстати, как ваше настоящее имя?

– Что он такое говорит, хозяин? – растерянно прогудел над головой здоровяк. – Кто умер? Вы?!

– Он, Абель, он. Ему свернули шею, как цыпленку.

– Ты дурак, да? – Это прозвучало так по-детски, что Франсуа не выдержал и расхохотался.

А к нему неожиданно присоединился сидевший в кресле напротив человек. И если парнишка отсмеялся довольно быстро, то хозяин дома хохотал все громче, до слез, до икоты. Он держался за живот, он взмахивал руками, он задыхался от смеха.

– Абель, – изнемогая, еле выговорил он, – дай воды!

Пуанты, воздух взвихрился, звяк посуды, шум льющейся воды, и вот уже высокий узкий стакан в руках рыдающего от смеха человека.

Тот, расплескав половину, выпил содержимое и наконец успокоился. Вытащил из кармана грязноватый носовой платок, трубно высморкался и посмотрел на озадаченного подобной реакцией на свои слова Франсуа.

– Ну, ты меня и насмешил! Давненько я так не веселился. Да тебе книги писать надо было, озолотился бы. Значит, я – брат-близнец Паскаля Дюбуа?

– Да, – кивнул Франсуа, судорожно сцепив ладони. – Кто же еще?

– И где я, по-твоему, жил все это время?

– Где угодно.

– Но не вместе с братом, верно, иначе ты бы меня видел.

– Допустим.

– Тогда откуда я знаю это?..

И он начал пересказывать события того дня, когда был убит бокор. И пересказывал в мельчайших подробностях, словно был там.

– …Не скрою, тогда я очень разозлился на девчонку, помешавшую моим замыслам и использовавшую против меня мою же силу! Не соображая, что делаю, я выхватил пистолет у этого болвана из ЦРУ и выстрелил в маленькую мерзавку, ставшую сильнее меня. Но ее безумная мамаша, спутавшая уже однажды все карты, и на этот раз сумела отвести от девчонки беду, приняв пулю на себя. Жаль только, что не сдохла, выкарабкалась, тварь живучая! Разве мог я представить, что мне, МНЕ, сможет помешать самая заурядная баба…

– Она не заурядная, – тихо проговорил Франсуа, – она особенная.

– Да уж, особенная! Эй, парень, а ты случайно не влюбился в эту старуху?

– Она не старуха. И я не влюбился, я преклоняюсь перед силой духа этой женщины.

– Преклоняйся сколько хочешь, это твое дело. Тем более что твоей даме теперь вряд ли что поможет. Но я отвлекся. Так вот, потом, если ты помнишь, меня убили. И это было, знаешь ли, очень неприятно. Вы почти добились своего, но, подчеркиваю, – почти! Упустили из виду кое-что важное. Внимательнее надо быть, если уж взялись бороться со мной. Помнишь, щенок, тот день?

Франсуа молча кивнул.

– Помнишь, как я заманил в ловушку унганов? И если бы не чертовы цэрэушники, с вами всеми было бы покончено.

– Ты уехал в город.

– Да, я уехал в город, сказав, что до вечера. И мыши, пища от энтузиазма, полезли в мышеловку.

– А ты незаметно вернулся.

– Нет, малыш, – ласково улыбнулся собеседник, – я не возвращался. Я остался в доме и терпеливо ждал, когда вы соберетесь вместе.

– Что значит – остался?! Ты же сам только что сказал, что уехал!

– И уехал, и остался. – Злорадное торжество мрачным огнем полыхало в глазах колдуна. – Видишь это? – Он поднял руку с черным перстнем. – Это – амулет силы. Он выточен из черепа сильнейшего бокора, когда-либо существовавшего в вуду. Амулет позволяет своему владельцу делать то, что кажется невозможным. Но работает он только в том случае, если предыдущий владелец добровольно, без принуждения, отдал его следующему. Я получил амулет от своего учителя и использовал его очень редко. Например, в тот день. Ведь все могло случиться, в том числе и ваша победа, хотя тогда это казалось мне невероятным. Но предусмотреть следовало все варианты. И тогда я разделился.

– Что?! – подскочил в кресле Франсуа.

– Разделился. Это очень сложное и опасное заклинание, без амулета силы о подобном лучше даже не задумываться. Но я уже разделялся два раза, была необходимость. Процесс хоть и очень болезненный, но, как видишь, весьма полезный. Правда, половины получаются неравноценными, одна – концентрирующая в себе всю силу, все навыки, а другая – просто тело, причем, как видишь, довольно хилое. Но обе половины – это я, и я видел и чувствовал все, что происходило там, в доме. В том числе и собственную смерть. Амулет я всегда оставлял у слабой половины, помогая ей продержаться до соединения с сильной. А сейчас воссоединяться мне не с кем, и я слабею. Поэтому пришлось ускорить события. Но я вернусь, и тогда каждый, кто был там и причастен к моей смерти, получит свое. – Дикая злоба исказила осунувшееся лицо бокора. – Вы сто раз пожалеете, что встали у меня на пути, вы умоетесь кровью! Когда я верну свою силу.