Онлайн книга «Операция «Призрак»»
|
Ноздрин тихо вымолвил: — Жаль нашего сотрудника. Но… сам виноват, нельзя было спать на посту. — Преступник не оставил никаких следов, ни одного отпечатка пальцев, — вымолвил старший лейтенант. — Опытный гад, — зло бросил Ноздрин… * * * За завтраком, широко улыбаясь, капитан Милорадов изрек: — Я тут подумал, если мы здесь застрянем, то ночью можно будет сходить в санитарный поезд, навести мосты с медсестричками, наклеп. А, Ермолай? Ведь на фронте все мужики холостяки! Сергеев в это время думал совсем о другом, а именно, о сохранности вагонов во время стоянки. Не сразу поняв, о чем говорил собеседник, строго взглянул на Милорадова. — Ну, я это так, философски заметил, — очевидно, по-своему истолковав серьезный вид Ермолая, дал обратный ход капитан. Но через пару секунд весело продолжил: — А вообще можно сходить, наклеп. Тебе найдем помоложе бабец, мне постарше. Ха-ха! — Сейчас трудно что-либо загадывать, — дабы не обидеть товарища, с которым еще предстоял нелегкий путь, неопределенно изрек Сергеев. — И то верно. Но надежду и веру на теплую встречу с сестричками сохраним… * * * Милорадов и Сергеев направились к зданию вокзала. По дороге они заметили следы ночной фашистской бомбардировки: поврежденные здания и пути, обгоревшие каркасы вагонов, оборванные провода и упавшие деревья. — Вот ведь фашистское зверье! — воскликнул капитан. Для начала они решили сходить к гражданскому станционному начальнику и выяснить общую ситуацию. Узнав, кто они и с какого состава, начальник станции Рязань, худенький, болезненный на вид старичок, тихо изрек: — Сообщаю для сведения, товарищи, что станционные постройки и железнодорожные пути сильно повреждены. Восстановительные работы закончатся в лучшем случае через сутки. — Вы можете наш состав убрать от забора? — спросил Милорадов. — Вы что, издеваетесь!? Это исключено, у меня нет свободных путей. Все, все забито! — несмотря на свою внешнюю тщедушность, загромыхал начальник станции. — На станции скопилось 40 составов, из них 10 санитарных поездов с ранеными и больными. И они все прибывают и прибывают, а у меня при бомбежке значительно повреждены два паровоза, сгорело пять вагонов… Хмурые Милорадов и Сергеев покинули кабинет и направились в линейное отделение милиции. Начальник его, улыбающийся и веселый капитан Пипия, с богатыми черными усами, также ничем, по сути, не смог помочь. Разве что предложил свой телефонный аппарат. — И на том спасибо, — изрек Милорадов и быстро доложил своему начальству. Ермолай позвонил полковнику Селезневу, а затем Булганину. Оба начальника выразили свое недовольство по поводу остановки и обещали свое содействие в быстрейшей отправке состава… — Как у вас здесь с преступностью? — спросил начальника отделения Милорадов. — Никакой преступности у нас нет. Я всех здесь держу под контролем, — бодро ответил Пипия, махая при этом руками. — Внешний периметр станции охраняется? — спросил Ермолай. — Ты имеешь в виду забор у вашего состава? — переспросил Пипия. — Именно. Он снаружи охраняется? — спросил Милорадов. — Конечно, дорогой. А что за груз у вас? Нас предупредили об ответственности и серьезности груза, но не сказали, что вы везете. — Барахло всякое, — небрежно ответил Милорадов. — Э… дорогой, зачем врешь, — явно обиделся начальник отделения. — Так и скажи Георгию Пипия, что нельзя говорить, я пойму. Но врать никогда не надо… В неважном настроении Милорадов и Сергеев отправились к своему составу… * * * По небу бродили темные тучи, но было тепло, где-то под двадцать градусов. Милорадов и Сергеев прошли вдоль своего состава. По той стороне, где рядом росли кустарники и примыкала ограда. Осматривая вагоны, они также не обошли вниманием деревянный забор, ограждающий территорию станции. Внешне он выглядел как вполне надежный, поверху его тянулась колючая проволока. Они подошли к «пассажирскому» своему вагону. — Думаю, сейчас надо выспаться, а то ночь была беспокойная, наклеп, — изрек Милорадов. — Ты давай поспи, — согласился Ермолай, — а я пока тут побуду, службу понесу. А после обеда мы поменяемся местами. — Добро, — бросил капитан и заскочил в вагон… * * * Астрахань Лиза Жохина, прикинувшись бедной беженкой, сумела уговорить одну старушку пустить в ее частный дом на постой. Дом у реки Волга оказался маленьким, неказистым, частично вросшим в землю. В доме, пропахшем солью и еще чем-то, была кухня и одна комната. «На первое время сойдет, — осмотрев бедноватое жилище, решила Лиза. — А там что-нибудь еще найдем». Она обошла несколько ближайших магазинов, накупила продуктов, выпивки и устроила богатый обед. — Давненько, милая, я так не едала, — обозревая стол, удивленно изрекла хозяйка. — У меня, баба Нюра, муж ушел на фронт, я все свое что продала, что раздала, — уверенно врала Лиза. — Так что деньги есть. Питаться мы с тобой будем хорошо, — ловко наполнила старинные пожелтевшие рюмки вином. — Как говорится, война войной, а брюхо требует вкусненького. Старушка покачивала головой. — Давай, выпьем, баба Нюра, за знакомство, — предложила гостья. — Давай, Лизонька милая, выпьем. Эх, давно я уж не пила вино… обстоятельно исследовала весь дом. Как она изначально и предполагала, поживиться здесь было абсолютно нечем. — Голь перекатная! — зло бросила и грязно выругалась. — Надо отсюда как можно быстрее сматываться… * * * Ермолай прохаживался вдоль состава, когда его окликнули. — Сергеев? Ермолай? Ермолай повернулся на голос и увидел приближающегося и улыбающегося светловолосого плечистого молодого человека. Он был одет в общеармейскую военную форму. Подойдя, незнакомец изрек: — Добрый день. Я лейтенант Седых, прибыл по указанию комиссара Голикова оказать вам содействие, — и протянул руку. Они поздоровались. «Где-то я его видел?.. — задумался Ермолай. — Ах да! Вспомнил, я его видел в приемной комиссара», — спросил: — А какого рода содействие вы должны оказать? — Меня зовут Романом, и давай сразу перейдем на «ты». — Хорошо, Роман. Но ты не ответил на мой вопрос. — Я должен помочь вам с капитаном Милорадовым в части охраны груза во время стоянки. После того как восстановят движение, отправить вас в путь. А далее убыть в Москву. |