Книга Актриса на роль подозреваемой, страница 20 – Ирина Градова

Рита предпочла промолчать, решив до поры до времени не упоминать имени Свердлина в связи с появлением статьи, чтобы лишний раз не волновать супруга. Они поужинали, разговаривая об отвлеченных вещах, а потом Байрамов отправился в душ, а Рита пошла стелить постель. Проверив мобильный, оставленный на прикроватном столике, она увидела несколько пропущенных вызовов и сообщение от Фисуненко.

– «Не смог дозвониться! – гласило оно. – Сначала требуешь информацию, а потом не берешь трубку! Михаил Стебенков сидел за квартирные мошенничества. Делай выводы».

Интересно, мог зять Евгеши взяться за старое и пойти против собственной тещи? Отношения у них, судя по словам подруг, не ахти, но все же… Позволил бы Михаил жене поднимать бучу из-за исчезновения матери, если бы был замешан? Или Людмила сама имеет отношение к происшедшему и пытается отвести от себя подозрение? Это казалось маловероятным, если только она не является прекрасной актрисой. Боже, еще одна «актриса» – это уже перебор!

* * *

На следующий день, не успела Рита выйти из ванной, как истерично затрезвонил телефон. На другом конце провода заплаканный женский голос, в котором Рита едва признала Людмилин, сказал:

– Мне позвонили из полиции. Они нашли труп… говорят, что это может быть… Господи, Рита, они говорят, что по описанию женщина похожа на маму!

И Людмила разрыдалась в трубку. Рите едва удалось ее успокоить, говоря, что, возможно, это ошибка. Случилось то, что предсказывал Женька, и оставалось надеяться на чудо.

– Я сейчас приеду, – сказала Рита. – Ждите.

– Муж на работе, – всхлипнула Людмила, будто оправдываясь, – а я… я боюсь одна! Следователь сказал, что освободится после трех, а я не смогу так долго ждать…

– Вам и не придется, – заверила женщину Рита. – Буду через пятнадцать минут!

Забрав Стебенкову, Рита рванула в морг при лаборатории судебно-медицинской экспертизы. Патологоанатом любезно разрешил женщинам не дожидаться следователя после того, как Рита предъявила ему адвокатское удостоверение, которое использовала только в крайних случаях, и пропустил их в помещение, где содержались недавно привезенные на экспертизу тела.

– Вот здесь – неопознанные, – сказал он, указывая за ширму.

Людмила еле держалась на ногах. Заметив ее состояние, патологоанатом, привыкший к подобному поведению посетителей, протянул ей баночку с белой мазью.

– Вот, – сказал он, – помажьте под носом. Запах здесь специфический.

Людмила вопросительно взглянула на Риту, и та кивнула в знак поддержки. Засунув дрожащий палец в баночку, женщина выполнила указания патолого– анатома.

– А вы не желаете? – поинтересовался он у Риты.

– Нет, спасибо, – отказалась она. – Я привычная.

Учась в университете, Рита думала, что никогда не сможет привыкнуть к виду мертвых тел и запаху, царящему в морге. Оказалось, что дело в практике: по прошествии пары лет она с олимпийским спокойствием взирала на покойников и могла даже трогать их, не испытывая признаков дурноты.

Однако патологоанатом не удовлетворился ответом Риты.

– На вашем месте я бы все же воспользовался мазью, – покачал он головой. – Тело пролежало долго, – последние слова он произнес, предусмотрительно наклонившись к уху собеседницы, чтобы дочь предполагаемой жертвы не слышала.

– А сколько примерно? – шепотом поинтересовалась Рита.

– Точно не скажу. Не уверен даже, что после экспертизы смогу: тело обнаружили в песчаной почве, и потому оно неплохо сохранилось. Признаки разложения едва заметны, но это затрудняет определение времени смерти. Ну что, готовы взглянуть? – спросил он, обращаясь к Людмиле. Та нервно кивнула.

Вот Рита и увидела наконец Евгешу, вернее, Евгению Михайловну Трубачеву. При жизни им так и не удалось познакомиться. Несмотря на то что ее скорее всего убили еще до того, как она взялась за дело Людмилы Стебенковой, Рита чувствовала и свою долю ответственности за эту смерть. Женщина оказалась такой, какой Рита ее себе представляла – очень похожей на дочь. Невысокая, худенькая, но крепкая и жилистая. На руках и плечах она заметила темные пятна, на шее – странгуляционную борозду.

– Причина смерти очевидна, – проследив за взглядом Риты, сказал патологоанатом. – И, похоже, борьба была нешуточной: видите синяки?

Разглядывая тело, Рита позабыла о присутствии Людмилы. Та напомнила о себе глубоким вздохом, после чего начала медленно оседать на пол. Патологоанатом поддержал женщину и констатировал:

– Значит, это она?

Людмила коротко всхлипнула и кивнула.

– Что ж, – сказал он, – по крайней мере, неизвестность для вас закончилась.

– К-когда можно ее забрать? – спросила Людмила, оправившись.

– Боюсь, не скоро. До тех пор пока мы не проведем все виды экспертизы, вы не получите разрешение на захоронение. Ждите вестей от следователя. А теперь, дорогуша, распишитесь-ка здесь, что тело вашей матушки опознано. – И он протянул Людмиле планшет с заранее заполненной формой. На ней не хватало лишь подписи родственников. Дрожащей рукой Людмила нацарапала свою фамилию, и Рита вывела ее за дверь, чтобы женщина могла глотнуть свежего воздуха.

За моргом располагался скверик, и Рита отвела Людмилу туда и усадила на лавочку. Подождав, пока женщина успокоится, она сказала:

– К сожалению, помочь вашей маме я не в состоянии, но найти тех, кто ее убил, попробую.

– Кто? – недоуменно спросила Людмила. – Кто мог ненавидеть маму до такой степени, чтобы желать ей смерти?

– Сейчас вам лучше отправиться домой, а я побеседую со следователем, который занимается делом вашей матери. Вас проводить?

– Не надо, – ответила Людмила. – Я… хочу побыть одна. Не обижаетесь?

– Нисколько!

Рита знала, каково это – лишиться близкого человека. Ее отношение к отцу нельзя назвать однозначным, но Рита любила его и до сих пор остро чувствовала потерю.

Она съездила в офис и приняла звонки, записанные на автоответчик. Один оказался от Свердлина. Его голос звучал напряженно, что странно, учитывая его юморное отношение к жизни. Однако он не сказал ничего такого, что могло бы ее встревожить, а просто попросил перезвонить, когда она освободится.

Рита поехала к следователю пораньше, чтобы он не успел никуда умотать: людей этой профессии редко можно застать в офисе. Однако в дверях она столкнулась с тем, кого не ожидала встретить.

– Женька?

– Привет. Ты чего здесь?

– Да вот, понимаешь, хочу поговорить со следователем по делу одной своей клиентки.

– Трубачевой, что ли? Говори.

– В смысле?

– Ты сказала, – терпеливо, словно недоразвитой, объяснил Женька, – что тебе нужно поговорить со следователем по делу Трубачевой? Вот ты с ним сейчас и разговариваешь!