Онлайн книга «Красный Рыцарь»
|
Капитан вновь пожал плечами. Сейчас он выглядел не старше своих двадцати, упорно не желая принять очевидное: зрелый мужчина предостерегает его. Красный Рыцарь поступил как мальчишка и был уличен в глупости. Он прекрасно это сознавал. — Кэп, — произнес Том, неожиданно преобразившись в огромного грозного вояку, — если ты погибнешь, очень сомневаюсь, что мы выпутаемся из этой заварушки. Так что вот тебе мой совет: не вздумай помирать. — Ладно. — Да и прелестная послушница будет намного сговорчивее с живым, чем с трупом. — Это ты из собственного опыта узнал, Том? — вклинился в разговор Эткорт. — Оставь парня в покое. Оставь капитана в покое. Простите, милорд. Красный Рыцарь лишь покачал головой. — Трудно сердиться, когда узнаешь, что нравишься людям и они заботятся исключительно о твоем здоровье. Эткорт рассмеялся. Том склонился над ним и что–то прошептал на ухо, отчего мужчина расхохотался еще сильнее и поморщился от боли. Красный Рыцарь чуть замешкался в дверном проеме, чтобы напоследок глянуть на обоих: Том вынул из кошелька карты и кости, а Эткорт держался за бок и ухмылялся. Капитан сбежал по лестнице, кожаные подошвы глухо ударялись о каменные ступени. Но Амиции в лазарете не оказалось. Он обругал Тома за хитрую уловку и вышел в темный двор. Ему хотелось опрокинуть кружку вина, но он опасался, что тут же отключится. Хотя поспать точно не помешало бы. Но вместо отдыха он отправился к яблоне, улыбаясь собственной глупости. И она была там, сидела под светом звезд, что–то тихонько напевая. — Прошлой ночью ты не пришла, — услышал он собственный голос. Из всего, что он хотел ей сказать, это было самым последним. — Я уснула. Что, по–моему, было бы весьма мудрым и с вашей стороны, милорд. Холодный тон. По нему и не скажешь, что они когда–то целовались, или вели задушевные беседы, или даже кричали друг на друга. — Но ты же искала встречи со мной, — заявил он. «Я веду себя как последний дурак». — Всего лишь хотела сказать, что ты был абсолютно прав. Я должна была ждать тебя за той дверью. Старая ведьма просто использовала меня. Я люблю ее, но она специально подталкивает меня к тебе. Раньше я этого не понимала. С тобой она разыгрывает куртуазную любовь и подсовывает мое тело вместо собственного. Или что–то вроде того. Амиция пожала плечами, в неярком свете звезд ему удалось различить только это движение. Он не знал, что ответить. Сам вполне допускал подобное и теперь не представлял, как выпутаться из создавшегося положения. А еще понимал, что не хочет говорить о настоятельнице плохо. — В любом случае прости, что был так бесцеремонен с тобой, — наконец произнес Красный Рыцарь. — Бесцеремонен? — Она засмеялась. — Ты извиняешься за то, что пренебрег моими оправданиями и предпочел не замечать мою гордыню и благочестие? Что предстал передо мной полным сожаления лицемером? — Ничего подобного, — возразил он. И далеко не в первый раз почувствовал огромную пропасть, разделявшую их. Даже толпы согласных на все девушек–служанок не подготовили его к этому. — Я действительно люблю Иисуса, — продолжила она, — хотя далеко не всегда понимаю, что значит любить Господа. И мне больно, почти физически, что ты отрицаешь Бога. — Я не отрицаю Бога. Вполне допускаю, что этот мелкий ублюдок действительно существует. Ее лицо, бледное в свете луны, окаменело. «Я слишком устал, чтобы делать признания», — подумал он. — Я тебя люблю, — услышал Красный Рыцарь собственный голос. Вдруг ему вспомнился Майкл. И он поморщился. Она прикрыла рот рукой и тихо произнесла: — Ты странно выражаешь любовь. Внезапно он опустился на скамейку. Как и в случае с признанием в любви, он не собирался этого делать. Просто подкосились ноги. Амиция взяла его за руку, а когда их пальцы соприкоснулись, вздрогнула. — О боже мой, мессир, да вы мучаетесь от боли. Она наклонилась и дунула на него. Судя по его ощущениям. Оказавшись во Дворце воспоминаний, он опустил защитные барьеры. Пруденция покачала головой, но ее неодобрение не было чем–то исключительным, так поступила бы любая женщина, и он распахнул дверь, уверенный, что стены крепости защитят его от зеленого урагана. Прямо за дверью стояла она. А зеленый ураган бушевал позади нее. И выглядела она совсем иначе. Именно так невежественные люди представляют себе призраков — бледное и бесцветное отражение самой себя. Красный Рыцарь потянулся и взял ее за руку. «Ты позволишь мне войти?» Девушка осмотрелась, потрясенная. Сделала реверанс Пруденции. «Боже милостивый, милорд, она живая?» «Она живая лишь в моих воспоминаниях», — ответил он, утаивая долю истины. Некоторые секреты были слишком ужасны, чтобы ими делиться. Амиция закружилась. «Это великолепно! Сколько у тебя сигилов?» «Сигилов?» «Символов. Заклинаний. Чар». «Больше двадцати», — ответил Красный Рыцарь. И это не было ложью. Скорее, желанием преуменьшить собственные возможности. Девушка фыркнула. Здесь она была несколько выше ростом, с более мелкими и вместе с тем грубоватыми чертами лица. Ее глаза сверкали, как кошачьи в ночи, и назвать их миндалевидными можно было лишь с натяжкой. «С первого взгляда я поняла, кто ты. Закутанный в силу, словно в плащ. В силу Диких». Он улыбнулся. «В этом мы схожи». Она все еще держала его за руку и теперь подняла ее и поднесла к своей правой груди. Реальность извернулась, и он обнаружил себя стоящим на мосту. Внизу журчал ручей, его дно устилали опавшие листья, темно– и светло–коричневого оттенков. По берегам росли деревья, возвышавшиеся до самых небес. Вместо серых одежд ордена на Амиции был зеленый кертл с зеленым же поясом. «Есть риск, что весеннее половодье унесет мой мост. А в твоей башне я чувствую себя взаперти». Он наблюдал за могучим потоком под мостом и был слегка напуган. «Ты можешь использовать всю эту силу?» Девушка улыбнулась. «Учусь. Я слишком быстро устаю, и у меня нет двадцати заклинаний». На его губах заиграла улыбка. «Знаешь, если только Пруденция не ввела меня в заблуждение, теперь, побывав друг у друга в местах силы, мы связаны». «Пока твоя окованная железом дверь заперта, я тебя даже найти не могу», — возразила она. Игриво нахмурившись, она добавила: «А я пыталась». Он потянулся к ней. Едва капитан приобнял Амицию за плечи, они оказались на скамейке под яблоней в кромешной темноте. Их губы слились в поцелуе. |