Книга Пан. Книга 1. Указанная пророчеством, страница 64 – Сандра Ренье

— Я умывалась! — заверещала я, поднимая в доказательство мокрые ладони. — Только умывалась!

Он пристально поглядел на пруд, и я увидела страх у него в глазах.

— Нет там ничего! — уверяла я. — Вода ледяная, холодно мыться. Это я фыркала от холода, когда умывалась.

Он посмотрел на меня, выпустил мои волосы и отошел назад. Я поднялась на ноги и пошла перед ним к костру. Огонь почти погас, еды никакой не было, голова снова терзала, зато появилась надежда.

— Откуда ты родом? — Карл сидел рядом со мной в повозке, ковыряя палочкой доски.

— Из Британии, — призналась я.

Как же хочется есть! Тошнит от голода! Какова жизнь без головной боли, уже не помню.

— Земля великого короля Артура, — продолжал Карл и вздохнул с завистью.

— Нет такого и не было никогда, — огрызнулась я, облокачиваясь спиной на стенку повозки.

— Нет, есть! Конечно, есть! — возмутился Карл. — Это был лучший из королей, какого видел свет. Он прогнал саксов.

Была какая-то битва при Маунт-Бадоне, что-то припоминаю. Но король Артур — это легенда, миф, идеальный герой, рыцарь из мечты, но только не реальный человек.

— Я думал, ваш король Альфред — его прямой потомок, — не унимался Карл.

— По моим сведениям, Артура убил его собственный сын Мордред, который не оставил потомства.

— Артура убили? — не поверил принц. — Я думал, он скончался в Сомерсете от какой-то болезни.

Я открыла глаза и увидела его расстроенное лицо. А что? У меня ведь есть возможность прояснить всю эту историю с великой британской легендой о рыцарях круглого стола. А можно ли, интересно, совершать перемещения во времени осознанно и целенаправленно?

В этот момент повозка снова поехала, меня мотнуло, и я пребольно стукнулась головой о стенку. Меня это привело в чувство. Какие там перемещения! Выберусь ли отсюда живой — это еще большой вопрос! Надо как-то развеяться, чтобы Ли не увидел меня в таком депрессивном состоянии. Мало того что я толста и уродлива, осталось только умом тронуться.

— Чем обычно занят королевский сын? Что ты делаешь целый день? — осведомилась я.

— Много всякого, — мальчик пожал плечами, — я учусь читать, писать, считать, а мой учитель пытается очертить границы владений моего отца. Я ему помогаю, но эти границы постоянно меняются, — он тихо засмеялся, — еще меня обучают сражаться на мечах, верховой езде, ристанию и стрельбе из лука. Ну, обычное дело. А что делает британская дворянка в сопровождении единственного мужчины в стране франков?

Прекрасный вопрос. Знать бы еще, как на него ответить.

— Каким королем ты хочешь стать? — спросила я вместо ответа.

— О чем ты? — не понял Карл.

— Ну, у короля же должны быть какие-то цели, планы, мечты: мир в стране, чтобы народ не голодал, здравоохранение, ослабление налогов, что-нибудь в этом роде.

— Идеалистка ты! — засопел наследник. — Мир! Какой же мир, когда саксы под боком! Ваш Артур их прогнал, Альфред тоже, теперь они все здесь. — Он продолжал тереть палочку о стенку повозки.

Меня снова укачало и стало тошнить. Я легла ничком на пол.

— Но ты права. Я должен быть добрым королем моему народу. Здорово было бы, если бы мой народ не голодал и поминал меня добрым словом.

— Ухм, — выговорила я с трудом.

— С какой стати женщину занимают такие мысли? Или ты потомок Боудикки? ^[14]

— Точно не потомок! — пробормотала я вяло.

— Что с тобой? — Он наконец-то заметил, что мне плохо.

— Есть хочу, — пожаловалась я, — и голова раскалывается. Убей меня, не могу больше это терпеть!

— На, пожуй, — он протянул мне пучок соломы.

— Ну ты что? Что я, лошадь, что ли? — обиделась я.

— Это поможет, поверь мне, — заверил принц.

Я взяла соломинку и пожевала. Вроде правда полегчало немного.

— А ты на моем месте к чему бы стремилась? — спросил Карл, передавая мне уже третью соломинку.

— Чтобы в Германии никто не голодал, — тут же ответила я.

— Какая ты избалованная, — усмехнулся мальчик. — Думаешь, это так просто!

Чего бы я сейчас не отдала за гамбургер! Волосы, например! Остригите меня или возьмите пару зубов, только дайте поесть. Никому не надо? Меняю шерстяное белье на один бигмак. Или на сэндвич от Фитцмора — поджаристую чиабатту с антипасти, ^[15] оливками, цуккини и беконом. Солома больше не помогала. Ну ее!

— Куда они нас везут? — спросила я наудачу, не рассчитывая на ответ.

— На восток, — объявил Карл и улегся рядом со мной.

Он снова потрогал и погладил мои волосы, как уже делал это несколько раз до того.

— Ты пахнешь цветами. Фрезиями и сиренью. Сколько тебе лет?

— Восемнадцать. А тебе?

— Десять, — отвечал он, накручивая пряди моих волос себе на пальцы, — я мог бы на тебе жениться. Ты богата?

Я отняла у него мои волосы и отодвинулась от него.

— Мне всего восемнадцать. Забудь!

— Моему брату всего шесть лет, а он уже помолвлен, — спокойно возразил принц и пристально рассмотрел меня, наморщив лоб. — А почему ты вообще до сих пор не замужем? Что-то с тобой нехорошо? Или с твоей семьей?

Что я могу ему объяснить? У них тут принято свататься в шесть и жениться в двенадцать.

— В нашей семье все склонны к самоубийству, — соврала я.

— Неправда, — тут же возразил мальчик, — ты влюблена в твоего провожатого.

— Вот уж точно нет! — твердо заявила я. — Видишь ли, у него целая армия поклонниц. Я стою в самом хвосте длинной очереди.

Карл улыбнулся и снова взялся за мои волосы. Сам-то он пах чистотой.

Меня знобило и била мелкая дрожь. Очевидно, тоже от голода. Карл придвинулся поближе. Я его не отталкивала. Он был такой теплый и уютный, а мне так плохо и холодно.

— Почему они меня до сих пор не убили? — прошептала я, размышляя вслух.

Карл молчал. Я посмотрела на него. Он, казалось, что-то хотел сказать, но сомневался. Что-то знает?

— Ты знаешь почему? Скажи!

Он прикусил нижнюю губу.

— Мне кажется, — проговорил он, — что им нужна именно ты.

Я?! Как это?!