Книга Первый из могикан, страница 61 – Александр Громов

Рассказывали также об особом убежище, предназначенном для членов правительства, высших чиновников, их детей и роты обслуги и построенном на дне океана вне материковых шельфов, глубоководных желобов и рифтовых зон, а конкретно на глубине трех тысяч метров, куда спасаемые доставлялись особыми батискафами. Альтернативная байка помещала правительственное убежище в глубине антарктических ледников, где удаленность от испорченных цивилизацией зон даже выше, а защита от жесткого излучения в сущности та же. О том, где на самом деле спасается правительство, официальные сводки новостей умалчивали.

Спальные места в комнатушке без спора распределили по старшинству: Ольге досталась верхняя полка, Галке Васюкевич – нижняя. Поначалу кубатура показалась блаженным местом. Повалившись без задних ног, первым делом всласть выспались – работа последних дней не оставляла времени даже на краткий отдых. Ухитрились даже помыться, все же выйдя за лимит времени и схлопотав строгое внушение. А потом началась скука. Не прошло и нескольких часов, как Ольга поругалась с Галкой, затем помирилась, попыталась убить время в пустопорожних разговорах, навестила соседей по клетушкам и очень скоро обратилась к помощнице коменданта: не могла бы она, сержант полиции, быть чем-нибудь полезной? Скажем, следить за порядком, и вообще… Согласна на любую работу, хоть мыть посуду, только не сидеть сиднем, мелко и мерзко дрожа в ожидании момента «ноль»! Что может быть хуже?

Оказалось, что тут она была не первая. Помощница коменданта обещала передать просьбу «наверх», но рекомендовала особенно не надеяться – штаты, мол, заполнены и даже сверх меры.

В это было легко поверить. Мало ли желающих попасть в убежище хоть судомойкой, хоть ассенизатором. Чистить подземную канализацию, имея шанс уцелеть, или почти гарантированно сгореть наверху в чистенькой квартире – если вопрос ставится так, то для большинства ответ ясен.

Слоняться по коридорам быстро надоело – повсюду в небывалом изобилии и небывалой тесноте сновали люди, люди, люди…

Гомон. Детский плач. Толкотня. Запах человеческого тела. Категорический запрет на телепортацию – под страхом изгнания. Скудный рацион в столовке и посменная кормежка. Истерика, приключившаяся с какой-то неврастеничкой…

С грохотом задвинув за собой дверь клетушки, Ольга решила сидеть сиднем, никуда не выходя без необходимости. А вдруг вакансия все же сыщется и будет отдана другой соискательнице, когда Ольгу не найдут на месте?

Время наступления момента «ноль» было известно с точностью до минуты – почему-то не точнее. Можно было бы и до секунды… хотя зачем? Вяло переговариваясь, они с Галкой обсудили это и пришли к выводу, что большинству лучше бы вообще оставаться в неведении точного времени катастрофы. Нет ничего хуже, чем ждать. Недостаточно тренированная психика может просто не выдержать, а у многих ли она достаточно тренирована? Ну три процента, ну в лучшем случае пять… Несколько поколений мира и безопасности превратили основную человеческую массу в скопище беспомощно блеющих овец, не способных даже самостоятельно справиться со своими страхами!

Наверное, в последние часы ожидания кто-то и впрямь успел сойти с ума – о том Ольга никогда не узнала, да и не интересовалась. Если кто-то и рехнулся, то по крайней мере сделал это тихо и культурно, уважая спокойствие окружающих. Кроме того, в пределах того яруса, где разместили сводный отряд полиции, обитало не так уж много нервных штатских…

И все-таки ожидание оказалось пыткой даже для Ольги Вострецовой. И Галка внизу ворочалась и скрипела зубами. А когда момент «ноль» наступил и прошел, ничем не выделившись среди множества других моментов, когда вышли все сроки, Ольга ощутила даже нечто вроде досады: ведь обещали же! Как же так? Значит, ничего не будет?.. Значит, весь титанический план гражданской обороны оказался никому не нужен?.. И жуткое – врагине не пожелаешь – перенапряжение последних дней – тоже?.. Хуже того: выходит, что грандиозные мероприятия по разрушению того, что называют материальной базой цивилизации, то есть городов, предприятий, дорог и еще много чего – тоже зазря?!!

Но уже в следующую минуту Ольге хотелось скакать и смеяться, как голопятой девчонке: ВСЕ КОНЧИЛОСЬ! Опасности больше нет! Живы и будем жить! А материальную базу – создадим, разрушенное – отстроим! Было бы кому отстраивать, а с этим как раз все в порядке!..

А еще спустя полчаса Галку куда-то вызвали. Назад она вернулась не шагом – вихрем. Рванула сдвижную дверь так, что та едва не выскочила из направляющих.

– Собирайся.

– Есть работа? – В первый момент Ольга не поверила такому счастью. – Уже?

– Уже. Живо.

– Бегу. А что стряслось?

Задыхающаяся после бега Галка с трудом сумела понизить голос:

– Ты ведь уже видела телепортирующего эксмена? – Ольга кивнула. – Сама понимаешь, я была вынуждена об этом доложить, и ты, надо думать, попала в особый список… Улавливаешь?

– Какой еще особый список?

– Список тех, кто видел то, чего не бывает, а значит, не обалдеет, увидев еще раз. Привычка! Быстро собирайся, пошли. Оружие выдадут в вертолете.

Собирать Ольге было в сущности нечего. Оглянулась по сторонам, встряхнула головой – готова!

– Еще один… телепортирующий?

– Угадала.

– Будем брать или…

– Или. Живым – не обязательно.

Вот и весь разговор на бегу к выходу. Броневые плиты были уже раздвинуты, и на поляне перед холмом, скрывавшим под собой вход в убежище, надтреснуто рокотал, раскручивая винт, малый десантный вертолет. Всего-навсего на одно отделение. Впрочем, Ольга успела заметить в небе два точно таких же. Опустив носы, как гончие собаки, они прошли на предельной скорости куда-то на северо-запад – надо думать, к столице.

– Тим, очнись! Тим!..

Это они кому? Ничего не понимаю. Кто должен очнуться? Главное, зачем?..

– Тим, ты живой?

Ага, трясут не кого-то, а меня. И хлопают по щекам так, что голова мотается туда-сюда, вроде метронома. Ну что они пристали ко мне? Какого лешего им надо? Неужели не видят, что с ними мне плохо, а без них хорошо? Оставьте меня в покое, уйдите как можно дальше. За горизонт.

– Ти-и-им!..

Нет, от меня так просто не отвяжутся. Хлопанье по мордасам продолжается, и вдобавок в предплечье с отчетливым деревянным хрустом входит игла. Не больно, но, ей же ей, никому не нужно. Глупая и бессмысленная процедура. Вроде попытки поставить клизму манекену. Если проявить изобретательность и очень постараться, можно добиться своего, но манекену-то ведь все равно! Он и с клистиром все равно манекен.

– Тим, нельзя здесь оставаться! Уходить надо…

Понял. Я – Тим. Приятно познакомиться. Кое-что все-таки начинает проясняться. Мироздание уже не столь туманно, коли я начал обретать в нем свое место, разрешив для начала проблему самоидентификации.