Книга Ловцы пыли, страница 18 – Ила Опалова

В ресторане она больше не появлялась.

Заметив, как Англичанин оглядывает стены, Ольга Николаевна спросила:

– Ну как?

– Пусто как-то, неуютно…

– Не нравится? – уточнила Ольга.

– Почему нет? Не обжито еще… Не намолено.

– Подожди, за месяц на эти экраны так намолятся, что церковь отдохнет! – проговорил Бомбила.

– Бога не трогайте, – одернул приятелей Англичанин.

– А кто трогает? Это ты сказал «не намолено».

Методично выполняя работу, Ольга ждала звонка Миши и краем сознания думала о том, что надо искать нового кассира. Если работник начинает прогуливать, значит, надо с ним расставаться. Только как-то не вязалась такая разболтанность со всегда ответственной Натальей Коробовой. Но жизнь меняется, и все меняются.

Игроки шумно обсуждали женский футбол. Иногда наперебой делали ставки по ходу матча, шутили, ругались, хохотали, возмущались. Переключились на теннис.

– А у китаянки попка ничего! – и прокатился добродушный хохоток.

– Ну, Кузя, давай! – приговаривал кто-то.

Ольга привыкла к тому, что букмекерская контора для клиентов становится специфическим клубом, объединяющим спортивных фанатов, азартных людей, чудаков, пытающихся легко «срубить бабки», и тех, кому не хватает общения. Ее уже не поражало, что некоторые приходили сюда, как на работу, почти ежедневно.

Спорт – явление само по себе азартное: кто станет первым, кто победит? А тут еще не менее захватывающий вопрос: кто прав в своих прогнозах – букмекеры или игрок? И еще: чья ставка выиграет? И клиенты начинают ставить друг против друга: «Ага, ты поставил на победу первого? А я поставлю на второго!» Поэтому букмекерская контора – это тройной азарт, подогреваемый деньгами, которые можно потерять, а можно и преумножить, иногда многократно. И каждый уверен, что выигрыш зависит от его прозорливости, расчета и ума, а не от глупой случайности.

Но Ольга знала, что события, где исход, действительно, очевиден, букмекеры удаляют из «линии» и снимают из «лайва». Это бизнес, а не благотворительность. Хочешь рисковать – рискуй, а даром приподняться никто не даст.

Надеясь, что Наташа все-таки придет, Ольга Николаевна прислушивалась к хлопанью дверей и звуку шагов.

В окошечке кассы внезапно появилось лицо Миши, и директор удивилась:

– Миша, как вы тихо ходите! Я не слышала ваших шагов.

– У меня кроссовки удобные, – пояснил он без улыбки. – И здесь шум. Я нашел квартиру Наташи. Мне не открыли, хотя я звонил и стучал. Она живет недалеко отсюда: десять минут ходьбы, для нее пятнадцать – двадцать. Я хожу быстрее.

«На таких длиннющих ногах можно рекорды ставить», – подумала Ольга, а вслух произнесла:

– Где же Наташа?

– Может, уехала? – предположил Миша.

– Как она могла уехать, если у нее работа! – возмутилась Ольга не то от предположения, не то от такого непозволительного поступка Наташи.

Стукнула дверь, и Ольга Николаевна с надеждой посмотрела через стекло кассы. Но это была не Наташа. В зал зашел Антон Гареев. Он постоял, оглядывая всех, подошел к кассе и протянул руку Мише:

– Мишаня, привет! Разве сегодня работаешь ты, а не Наташа?

– Должна Натаха, но не пришла. Сегодня Ольга Николаевна работает…

Антон посмотрел в окошечко и, забыв поздороваться с директором букмекерской конторы, с недоумением спросил:

– Почему Наташа не пришла? Она вчера говорила, что ей на следующий день работать…

И он повернул к выходу.

– Ты уже уходишь? – с удивлением спросил его Миша.

Антон остановился и задумчиво сказал:

– Я на минутку. Думал Наташу увидеть.

– Пойдем вместе, – голос у Миши повеселел. – Ты где живешь? Ой, что это у тебя упало? – спросил кассир и наклонился. – Кабель… Антоха, ты выронил кабель.

– Какой кабель? – смешался Антон. – Не было у меня никакого кабеля. Зачем мне кабель?

– Не знаю. Значит, я ошибся. Мне показалось, он выпал из твоего кармана.

– Чушь! И кусок небольшой, бесполезный… Если только что-то завязать…

– Ну, тебе виднее, зачем кусок такого кабеля, которым можно что-то завязать или кого-то…

– Почему мне виднее? – бестолково спросил Антон. – У меня не было кабеля!

– Не злись, старик, – Миша дружески полуобнял Антона. – Я ошибся, у нас после ремонта хватает всякого сора. Допустим, этот шнур прицепился к тебе… Пойдем.

– Куда?

– Я – домой, а ты – не знаю. Ты хотел идти? Или раздумал?

– Не раздумал, – голос Антона неожиданно задрожал.

– Ладно, – снисходительно сказал Миша, – иди один, – и обратился к Ольге: – Я думаю, надо сходить в охрану комплекса и попросить запись с видеокамеры за вчерашний день.

– Зачем? – не поняла Ольга.

– Посмотреть, как Наташа уходила после работы. Может, на нее напал бандит, – кассир театрально округлил глаза.

Но Ольга, не улыбнувшись, недоуменно пожала плечами. А Миша, враз став серьезным, с нажимом произнес:

– Это может как-то объяснить Наташино отсутствие.

– Как это может объяснить?

Какой-то звук отвлек ее внимание, она перевела глаза на все еще стоящего у стойки Антона и заметила, что он побледнел и покачнулся. Ольга вскочила на ноги и увидела через стекло, как Антон боком падает на плиточный пол.

– Эй, ты че? – всполошился Миша.

Ольга застыла, наблюдая, как кассир, опустившись на колени, хлопает клиента по щекам. Антон открыл глаза.

– Давай вставай. Пойдем на улицу, – говорил Миша. – Может, ты голодом себя моришь, как модель? Ладно, шучу… Пошли! Зайдем вместе в пункт охраны.

Он помог Антону подняться и, взглянув на директора, чуть качнул поднятой вверх ладонью.

– До завтра, Михаил, – кивнула Ольга Николаевна.

* * *

Ольга быстро нашла дом, где жила Наташа Коробова. В подъезде облупленные стены, обитая клеенкой дверь. Дому явно требовался основательный ремонт. За дверью на громкий звонок никто не откликнулся.

Ольга позвонила в соседнюю квартиру. Из-за двери донеслось опасливое «кто там?»

– Простите за беспокойство! Я по поводу вашей соседки Наташи Коробовой. Она проживает в этом доме?

Щелкнул замок, и в дверном проеме появилась сухонькая пожилая женщина.

– Наташенька здесь жила, – и она стала тереть слезящиеся глаза.

– Что значит «жила»? – удивилась Ольга. – Уехала куда-то?

– Убили ее.

– Что? – спросила Ольга, уверенная, что ослышалась.