Книга Бумажная принцесса, страница 45 – Эрин Уатт

Я медленно подхожу к креслу в углу, на котором лежит сложенный халат, обвязанный поясом. Вытащив пояс, я провожу пальцами вдоль махровой ткани.

– Все, что я захочу? – спрашиваю я Рида.

Он на секунду закрывает глаза, а когда открывает, в них отражается такое желание, что у меня подкашиваются ноги.

– Да. Все, что угодно. – Его ответ звучит так, словно слова вытягивали из него клещами. – Но только со мной.

– Тогда откуда эта безнадежность? – поддразниваю я его. – Ведь прошлой ночью у тебя был секс.

Из его горла вырывается звук, полный отвращения.

– Я вчера ни с кем не спал. Это ты лизалась с Истоном.

– Разве это не ты раскачивал «Рендж-Ровер» так, что чуть не оторвались колеса? – с усмешкой спрашиваю я.

– Это был Уэйд. – Должно быть, у меня на лице отражается непонимание, потому что Рид продолжает, – квотербек команды «Астор-Парка», мой друг. В туалете было полно народа. Он не мог ждать.

Меня наполняет какое-то чувство, похожее на облегчение. Возможно, это единственный раз, когда его гордость позволит нам быть вместе. Возможно, я могу воспользоваться этим. Возможно, это пойдет мне на пользу. Это будет моей наградой. И я решаю испытать судьбу.

– Я хочу связать тебя.

Рид сжимает челюсти. Наверное, думает, что это моя фишка, что я уже не раз это делала.

– Конечно, детка. Все, как ты захочешь.

Он не поддается мне, он дразнит меня. Я мысленно даю себе подзатыльник за то, что поверила, будто значу для Рида больше, чем просто удобное теплое тело.

Я подхожу к нему с растущей решимостью.

– Это будет здорово.

Он настороженно наблюдает за мной, когда я жестом показываю ему протянуть мне запястья. И несмотря на все свое наигранное безразличие, мне едва удается сдержать изумленный вздох, когда его рука касается полоски моей обнаженной кожи между топом и шортами. Надо запомнить на будущее, что в целях самосохранения лучше носить побольше одежды, когда рядом Рид.

Я не бойскаут и не моряк. Мне известен только один узел – тот, которым завязывают шнурки. Я дважды обвязываю запястья Рида, и мы оба втягиваем воздух, когда пояс задевает переднюю часть его боксеров один раз, а потом второй.

– Ты убиваешь меня, – стиснув зубы, говорит он.

– Отлично, – бормочу я, но у меня так сильно трясутся руки, что едва удается справиться даже с простыми узлами.

– Тебе это нравится, да? Когда я в твоей власти?

– Мы оба знаем, что ты никогда не будешь в моей власти.

Он бубнит что-то о том, что я ни черта не знаю, но я не обращаю внимания, оглядываясь в поисках того, к чему его можно привязать. Самое замечательное в лодках то, что здесь все привинчено. Рядом с креслом находится блестящее медное кольцо, и я веду Рида к креслу.

Усадив его, я встаю на колени между его ног, держа в руках пояс. Он сидит, словно бог, эдакий Тутанхамон наших дней, и смотрит сверху вниз на свою рабыню.

Пульсация между ног уже почти невыносима. В голове не утихает тоненький дьявольский голосок, нашептывающий о том, что никакого вреда не будет.

Парень так сильно меня хочет, что его эрекция ничуть не ослабевает. Под хлопковой тканью она ждет, когда я коснусь ее, как только он прикажет – или начнет умолять. Я еще никогда не делала минет. Интересно, каково оно?

Не успев сообразить, что делаю, я протягиваю руку и стягиваю с Рида трусы настолько, чтобы его член вырвался на свободу. Рид шипит, когда я дотрагиваюсь до него. Ух ты. Нежность кожи удивляет меня. Она похожа на бархат.

– Ты… – «Идеальный», хочется сказать мне, но боюсь, в ответ он высмеет меня. Я провожу по члену кончиками пальцев и делаю глубокий вдох. В крови пульсирует желание.

– Это то, чего ты хочешь? – спрашивает Рид. Он хотел поддеть, но получилось так, словно умоляет.

Я заворожено смотрю на его член. На кончике переливается жемчужная капелька и… я слизываю ее. Но этого мне оказывается мало. Через несколько секунд я уже жадно накидываюсь на его головку, словно сейчас самый жаркий июльский день, а это рожок с мороженым, которое вот-вот растает и потечет мне на пальцы.

– Черт. – Его сжатые в кулаки ладони разжимаются, и он опускает их на мою макушку. – Соси его. Черт. Соси, я же знаю, ты умеешь.

Эти жестокие слова тут же разгоняют прочь туман желания. Я резко отстраняюсь.

– Ты знаешь, как я умею? – Сейчас я настолько беззащитна, что моя ранимость, которую я старалась ему никогда не показывать, проступает на поверхность.

– Ты умеешь… – На мгновение он умолкает, сбитый с толку обидой в моем голосе, но что-то подбивает его продолжить, – Ты умеешь, потому что делала это тысячи раз.

– Ну да, точно. – Я смеюсь, но смех получается каким-то дребезжащим. – Тогда лучше привязать тебя покрепче, потому что я знаю такие трюки, о которых ты даже и не мечтал.

Резко дернув за пояс, я привязываю его к кольцу в полу. Крепко привязываю. Он наблюдает за мной, его глаза весело поблескивают. Я хочу ударить его, сделать ему больно по-настоящему. Но физическая боль для него ничто, поэтому единственное, что мне остается, это заставить его поверить в то, что я собираюсь разрушить его драгоценную семейку, раз и навсегда. Точно так же, как он разрушает меня, крупица за крупицей.

Я забираюсь на кресло и усаживаюсь верхом на Рида.

– Я знаю, ты хочешь меня. Я знаю, что ты умрешь за то, чтобы я снова опустилась перед тобой на колени. – Впиваясь ногтями ему в волосы, я дергаю его голову к себе, чтобы он мог видеть мои глаза. – Но скорее ад замерзнет, чем я снова это сделаю. Я не притронусь к тебе, даже если ты заплатишь мне. Я больше никогда не коснусь тебя, даже если ты будешь умолять. Даже если ты поклянешься, что любишь меня больше жизни, больше всего на свете. Да я лучше пересплю с твоим отцом, чем с тобой.

Я отталкиваю его и слезаю.

– А знаешь что? Наверное, сделаю это прямо сейчас. Помнится, Истон говорил, что ему нравятся молоденькие девушки.

Я неспешно направляюсь к двери с уверенностью, которой на самом деле не чувствую. Рид дергается в кресле, но мои незамысловатые узлы надежно удерживают его на месте.

– Вернись и развяжи меня, – рычит он.

– Не-а. Тебе придется справляться самому. – Я подхожу к двери и опускаю ладонь на ручку. Обернувшись, упираюсь рукой в бедро и язвительно говорю, – Если ты лучше Истона, то твой отец, судя по всему, должен быть просто неотразимым.

– Элла, вернись, черт тебя подери!

– Нет. – Улыбнувшись ему, я ухожу.

Рид продолжает выкрикивать мое имя. Звук становится все тише и тише, и вот его голос остается лишь воспоминанием.

Выйдя на палубу, я вижу, как Каллум снова заливает в себя алкоголь, а Истон спит в шезлонге по соседству.