Онлайн книга «Между небом и тобой»
|
– Так выпьем за твою жену! Чокаемся. Пьем за его бывшую жену. Левый рукав комбинезона задирается, и Джульетта становится видна во всей красе. – Настоящая татуировка? Молча поднимаю правый рукав и показываю ему Федерико. – Это больно? – Не так, как от твоего предательства. Извини, не удержалась, сам подставился. Больно ли? Нет, до того как начать, вводят обезболивающее, наркоз. И потом, я же делала тату не в какой-нибудь грязной лавочке, а в тосканском салоне у калифорнийского мастера. Пока он наносил черный контур, я вообще ничего не чувствовала, когда добавил цвет… да, вот это было хуже. Видишь, тут красный шарф и полоски на тельняшке… – На работе к этому нормально отнеслись? – Я же в кино работаю, там у каждого второго. А ты унаследовал отцовский бизнес? – Как и предвиделось. Одна живешь или с кем-то? – У меня есть бойфренд. – Вру нагло и уверенно. – Выпьем за его здоровье! Пьем до дна, заказываем еще два бокала. Официант принимает нас за влюбленную парочку. – Спасибо, что пришла, Сара. – Было очень интересно – сможешь посмотреть мне в глаза или как. – Я был мальчишкой, испугался. – Думаешь, я не испугалась? Больше того – не была в ужасе? Да ведь вся моя жизнь рухнула. Я рассчитывала на тебя. Какое там! Тебе нужна была невеста с сертификатом соответствия, с гарантийным талоном, с двумя руками и двумя ногами, без проблем со здоровьем! Официант приносит шампанское. Поднимаю свой бокал: – За веселых детишек, которых мы с тобой не народили! – Я не был счастлив без тебя. Ни единого дня не был счастлив. Женился на англичанке – только потому, что напоминала тебя. Жениться пришлось в Лондоне, она так захотела, жили мы в Париже, но сын родился в Англии, потому что моей жене важно было присутствие матери. Развелись тоже там – так было проще. Сына она у меня забрала, английские судьи сочли, что у нее больше прав на мальчика. Сын называет отчима daddy, а меня Патрисом. Мне хуже, чем тем, кто за решеткой: Джон стер меня из памяти, вычеркнул. – Жалко ребенка, но для тебя это еще слабое наказание. С инвалидами так жестоко, как поступил ты, не поступают. Это тяжкий грех, и Всевышний наказывает здоровых, которые ставят подножки увечным. Патрис вскакивает: – Тебе стало лучше? Весь яд выплюнула? Шампанское за мой счет. Остановимся на этом. Он берет со стола бумажку и собирается уходить, но я хватаю его за руку: – Нет! На этот раз тебе не удастся слинять. Рано! Он садится, залпом выпивает второй бокал. Я тоже. – Ты так же хороша собой, как раньше, но изменилась. – Да. Очерствела. – Завидую. Заказываем третью порцию. Я его знаю: сейчас он думает, что лучше было сразу заказать бутылку, обошлось бы дешевле. – Когда ты предложила мне выпить по стаканчику, Сара, я понял, какое место ты мне отводишь. Ты изменилась, но рассуждаешь, как тогда. Твои близкие – первый круг общения, ты с ними обедаешь и ужинаешь, с подругами завтракаешь, а остальным, тем, кто на вторых ролях, подаешь милостыню в виде аперитива. – Ты был в самом центре первого круга и вышел из него по собственной воле. – Я был молод и глуп. – Зрелость не добавила тебе ума. Пьем. Не оставляем в бокалах ни капли. – Ограничимся выпитым или хочешь продолжить? – спрашивает Патрис. – А тебе уже хватит? Он подзывает официанта, который, видимо, ждал этого момента, а потому с быстротой молнии выполняет заказ. – Как дела у твоего брата? – Он заполучил чудесную маленькую дочку от одной чудесной женщины с Труа, потом женился на дуре, и они произвели на свет довольно гнусную девчонку, но, надеюсь, со временем и эта получшает. А у тебя есть фотография Джона? Патрис протягивает мне смартфон. Парень как две капли воды похож на отца, но весь в веснушках, и вид у него so british [108]. – Мы выпили за мою бывшую жену, выпили за твоего нынешнего бойфренда, выпили за наших несостоявшихся детей. Предложи следующий тост, Сара! – За то, что мы больше вместе не пьем. Сегодня мы видимся в последний раз. – Нет, лучше за наш последний вечер, – предлагает он. – Давай проведем его вместе, разойдемся красиво… Я тешу себя мыслью о новой встрече с итальянцем-синефилом. Сегодня вечером! Не понимаю, почему Федерико не предложил мне зайти к нему, когда мы подъехали к его дому… Он холост, несвободных я за километр чую. И я ему нравлюсь, слепой бы заметил. Некоторых мужчин смущает то, что я не такая, как другие, некоторых, наоборот, возбуждает, но он не из их числа, извращенцев я тоже в момент разоблачаю. Тогда почему? Сгораю от любопытства. Как было неожиданно – говорить на своем языке! Когда мы с Сирианом были детьми и занимались в парусной школе Груа, у нас тоже был свой язык, и со стороны нас, наверное, можно было принять за сумасшедших, хотя мы просто с ума сойти как понимали друг друга. Когда он, например, спрашивал «квакнем?» или «мяукнем?» – я стягивала или травила шкоты, а когда я, к примеру, самым натуральным образом кукарекала, брат ставил парус круто под ветер… Мы были тогда настроены на одну волну. Готовлюсь послать Патриса подальше, сказав, что у меня свидание с Федерико, но – в полном замешательстве, сама от себя такого не ожидала – слышу: – Нет, я пью за нашу последнюю ночь. Патрис удивлен не меньше меня, и я уточняю: – Уйдешь завтра утром, и больше мы никогда не увидимся. – Нашла способ меня наказать? Малость отдает садизмом, так? – У меня золотое правило: ни с одним мужчиной не встречаюсь больше двух раз. – А я имею право только на один? Спокойно отставляю бокал: – У нас есть прошлое. – И ты никогда меня не простишь? – Никогда. Он колеблется. Воздух вокруг нас электризуется и приобретает свойства афродизиака. – За нашу последнюю ночь, – говорит эта сволота, мой бывший, и опустошает четвертый бокал. Пока он расплачивается, берусь за телефон и начинаю писать эсэмэску Федерико. Пальцы дрожат и попадают не на те буквы, приходится начинать снова и снова, это все из-за шампанского. А еще и автокорректировщик лезет исправлять и сажает черт-те какие ошибки. В конце концов палец соскальзывает невесть куда, и эсэмэска уходит до того, как я ее перечитала. Хотела написать: «Жаль, сегодня вечером не получится, застряла на собрании», а получилось: «Жаль, сегодня вечером не получится, застряла на свидании». |