Онлайн книга «Партнер»
|
Если судья хотел пиццы, то ему приносили ее от Хьюго, из старого бистро, принадлежавшего семейству на Дивижн-стрит и расположенного довольно далеко от разбросанных вдоль побережья ресторанчиков быстрого обслуживания. Едва они с Патриком вернулись в палату, как охранник внес туда коробку. Аромат пиццы Патрик почувствовал, когда парень вышел из лифта. Сидя на кровати, судья раскрыл коробку, и палату наполнил божественный аромат маслин, грибов, итальянских колбасок, зеленого перца и шести сортов сыра. Сколько раз Патрик ел эту пиццу у Хьюго до побега! Не отказался бы и от кусочка сейчас. В жизни дома есть все же и некоторые преимущества. – Ты выглядишь дьявольски проголодавшимся. Бери, – сказал Карл. Патрик молча проглотил первый кусочек и протянул руку за вторым. – Как ты умудрился настолько отощать? – спросил Карл с набитым ртом. – А пива мы выпить не можем? – Нет. Извини. Не забывай, ты все-таки в тюрьме. – Все зависит от мозга. Достаточно принять решение. Неожиданно у меня появилось немало причин, чтобы похудеть. – Сколько ты весил? – В пятницу перед исчезновением девяносто восемь килограммов. За первые шесть недель потерял девятнадцать. Сейчас вешу шестьдесят четыре. – Ты похож на военнопленного. Ешь. – Спасибо. – Итак, ты вновь вернулся в хижину. Патрик вытер губы бумажной салфеткой, положил недоеденный кусок в коробку и сделал глоток кока-колы. Они вновь вышли в коридор, и только тогда Патрик продолжил: – Да, я вошел в хижину. Было около половины двенадцатого. Свет зажигать не стал. Метрах в восьмистах от моей стоит еще одна, на склоне холма, ее видно из моих окон. Хозяин живет в Геттисберге. Я предполагал, что его в хижине нет, но должен был соблюдать осторожность. Занавесил небольшое окошко ванной комнаты полотенцем, включил свет и быстро побрился. Затем подстриг волосы и выкрасил их в темно-каштановый, почти черный, цвет. – Прости?.. – Странно, однако мне это оказалось к лицу. Глядя в зеркало, я ощутил себя совершенно другим человеком. Потом навел порядок, подмел обрезки волос, спрятал краску. Я знал, что вскоре по хижине пройдутся очень частой гребенкой. Затем тепло оделся, сварил крепкого кофе и выпил половину. Вторую налил в термос на дорогу. В час ночи я вышел из хижины. Я знал, что какое-то время уйдет на то, чтобы установить владельца машины и известить о случившемся Труди, а потом уже кому-нибудь могла взбрести в голову мысль проверить заодно и хижину. Помня обо всем этом, я все же в час ночи решил уйти. – Ты волновался за Труди? – В общем-то нет. Мне было известно, что переживет она эту историю довольно безболезненно. Я сказал себе: примерно месяц Труди проживет благопристойной вдовой, а потом получит страховку и станет счастливейшей из смертных. Внимание мужчин и деньги – что еще ей нужно? – И в хижину ты больше не возвращался? – Нет. Не задать новый вопрос Карл не мог: – Под одной из кроватей обнаружили ружье, палатку и спальный мешок Пеппера. Как они там очутились? На мгновение Патрик поднял на него удивленный взгляд и тут же отвел глаза в сторону. Карл отметил это. В течение нескольких следующих дней он будет вспоминать этот взгляд. Некий толчок, скошенные в сторону глаза и неспособность сказать правду. В одном из старых фильмов герой говорил: “Решаясь на убийство, человек совершает двадцать пять ошибок. Если вы в состоянии назвать пятнадцать из них, то вы – гений”. А не могло ли случиться так, что Патрик просто забыл о вещах Пеппера? Слишком поспешил уйти? – Не знаю, – сказал он очень тихо, по-прежнему глядя в стену. Как бы то ни было, ответ Карл получил и спросил вновь: – Куда ты направился потом? – Мотоцикл несся с сумасшедшей скоростью, – тут же ответил Патрик, торопясь продолжить рассказ. – Было градусов пять выше нуля, но мне казалось, что стоит тридцатиградусный мороз. Я все так же старался избегать оживленных дорог. Ветер пронизывал насквозь. Я въехал в Алабаму, держась в стороне от основных магистралей. Грязный мотоцикл в три часа ночи мог бы заставить скучавшего полисмена повернуть голову, поэтому я объезжал даже маленькие городки. В конечном итоге добрался до окрестностей Мобила около четырех утра. Месяцем раньше я приметил небольшой мотель, где берут наличные и не задают никаких вопросов. Я спрятал мотоцикл за здание, пробрался на стоянку и с нее вошел через главный вход, будто только что вылез из машины. Номер стоил три бумажки по десять долларов, никаких записей. Примерно час ушел у меня на то, чтобы согреться. Два часа я проспал и встал с восходом солнца. А когда ты обо всем услышал, Карл? – Видимо, примерно в то время, когда ты мчался по проселочным дорогам, Патрик. Дуг Витрано позвонил мне в самом начале четвертого. Разбудил, собственно говоря, о чем я сейчас очень жалею. Не спать ночь, переживать из-за тебя, пока ты спешил к грядущему счастью!.. – Я тоже не сидел в тепле домашнего очага. – Но о друзьях своих ты явно не беспокоился. – Меня до сих пор мучает за это совесть, Карл. – Нисколько она тебя не мучает. – Да, пожалуй, ты прав. Патрик уже расслабился. Выглядел он намного оживленнее, по губам скользнула улыбка. – Итак, ты проснулся с восходом солнца новым человеком в новом мире. Все твои проблемы остались где-то далеко позади. – Почти все. Это было восхитительное ощущение, но и пугающее тоже. Спал я так себе. До половины девятого смотрел телевизор, ничего о своей смерти не услышал и пошел в душ, переоделся… – Подожди. Куда ты дел краску для волос? – Швырнул в канаву где-то уже в Алабаме, неподалеку от округа Вашингтон. Значит, я переоделся и вызвал по телефону такси, что в Мобиле далеко не просто. Таксист остановил машину прямо у моей двери, так что я вышел, никого не потревожив. Мотоцикл оставил у мотеля. Я отправился в магазины, которые, как я знал, открывались с девяти. Купил темно-синий пиджак, несколько пар брюк и туфли. – Как ты расплатился за покупки? |