
Онлайн книга «Запретный мир»
– Отбился? – Юрик в который уже раз с восхищением оглядел глыбоподобную фигуру неудавшегося штангиста. – Ломом, что ли? – Хилой лапкой он с усилием приподнял лом, попытался покачать в руке и сейчас же опустил. – Весомый аргумент… – Угу, – сумрачно пробасил Витюня, решив не раскрывать подробностей. Убил не убил – какое дело этому белобрысому? Притом сразу видно: трепло. – Есть хочешь? – спросил Юрик. – Угу. Только нечего. – У меня тоже. Слона бы съел, честное слово. И сигареты вчера кончились, сегодня бычки докуривал… Как всякий человек, ведущий правильный образ жизни, Витюня был равнодушен к страданиям наркоманов. Эка беда – сигареты. – У тебя хоть зажигалка есть, – сказал он, подбрасывая в костер ветку. – А я, понимаешь, всю ночь на дереве… – С ломом? – С ним. Медведи тоже по деревьям лазают. Юрик добыл из кармана зажигалку, пощелкал кремешком. – Тоже кончилась… Помолчали, глядя на огонь. Потом Юрик пришиб слепня, устроившегося на запястье, и проговорил задумчиво: – Давай рассуждать логически… – Давай, – согласился Витюня и замолчал. – Это не наш мир. – Почему? – По определению. Скажи еще раз: какое вчера было число? – Двадцатое декабря, вторник. Два дня до получки. – Год? – Девяносто второй. – Время? – Как раз раствор подали. Около одиннадцати, наверное. – У меня то же самое. Ты упал с крыши, так?.. Не с крыши? Ну, неважно, главное, не разбился… Пролетев немного, попал сюда, верно? Из зимы в лето. Из Москвы – не пойми куда. Сильно ударился? – Не очень. – Повезло. Значит, имеем канал проникновения. Входная точка – где-то возле стены твоего дома на изрядной высоте. Выходная – на берегу этой реки низко над землей. Найти в случае чего сможешь? – Витюня кивнул. – Теперь я. Прыгал с двух тысяч. Купол погас примерно на восьмистах, тут мне стало не до наблюдений… Когда опять наполнился – гляжу, высота не восемьсот, а все две с половиной, и внизу не аэродром под Оренбургом, а… вот это самое. Опять же, лето, а не зима. Выходит, существуют два канала в этот мир, открывшиеся одновременно, так? Витюня молча помотал головой. – Почему не так? – Не знаю… Просто не нравится мне все это… – Это аргумент? – Юрик фыркнул. – Не знаю… – А я знаю. Лучше радуйся, что нас при переходе не пришибло каким-нибудь разрядом. Я вот радуюсь… Теперь вопрос: куда мы попали? Дай-ка сюда топор… Давай, не боись, я не буйный. Ты когда-нибудь видел такие топоры? – Нет, – признал Витюня. – А я видел. В Питере, в Эрмитаже. Типичный топор-кельт бронзового века. Ты ведь студент-металлург, вот ты и скажи: что это за металл? – Медь, – сказал Витюня не глядя. – На копье и стрелах то же самое. Отливка и грубая ковка. Медь, а никакая не бронза. – Наплевать. Бронзовый век и должен был начаться с меди, скажешь нет? Значит, – Юрик дидактически устремил вверх указательный палец, – ранняя бронза. Будем пока так считать. Сколько это – наверно, тысяч пять лет до новой эры? – Ну, – буркнул Витюня. Он не знал сколько. Потом до него дошло. – Блин… – Блин, – согласился Юрик. – Влипли. А еще хочешь взглянуть кое на что? Не поленись, сходи вон туда, правее родничка. Да-да, вон туда, где мухи. – Зачем еще? – Сходи, говорю. Увидишь. Как-то само собой получалось, что Юрик взял инициативу в свои руки и уже начинал командовать. Нельзя сказать, что Витюню порадовало данное обстоятельство, однако возражать он не стал, это всегда успеется. Главное, среди всей окружающей дури, среди до ломоты в затылке непонятного бреда нашелся один более-менее нормальный человек, пусть и со странными фантазиями. Придумал тоже: пять тыщ лет… Шагах в тридцати трава была примята. В нос ударила тухлая вонь, из травы при приближении Витюни с мерзким жужжанием поднялся крутящийся столб крупных зеленых мух. – Видал? – спросил Юрик, дождавшись возвращения окончательно посмурневшего Витюни. – Ну и что это, по-твоему? Витюня отмахнул увязавшуюся муху и поборол приступ тошноты. – На крысу похоже. – Ясен пень, крыса, только без хвоста и шкуры. Ободрана дня два назад. Кто ее мог ободрать, как мыслишь? – Не ты? – Не я. Сказал же: два дня назад, а не вчера. – Значит, псих какой-нибудь, – пробубнил Витюня. – Ладно. Тогда сходи вон к тому дереву. – К елке, что ли? – Это лиственница. – Не пойду. Сам иди. – Был уже. Думаешь, почему я от дерева ушел? Там еще одна тухлая крыса, только со шкуркой. Прибита к стволу медным гвоздем. Говорю сразу: я не прибивал. – Тогда тот же псих. Или другой. – Не катит, – с удовольствием сказал Юрик. – Тебя послушать, так здесь одни психи живут. А я, между прочим, с высоты стадо видел. Вон там, за горушкой, километрах в трех отсюда. Овцы, пастухи, собаки. Я потому и на дерево сел, как лапоть, что до самой земли башкой вертел во все стороны и соображал, что к чему. Значит, здешние психи занимаются скотоводством и примитивной металлургией, а заодно сдирают шкуры со всякого зверья, так? На тех, кто напал на тебя, были, говоришь, волчьи шкуры? – Витюня кивнул. – Тогда почему я должен считать их психами? По-моему, нормальные полудикари, наши с тобой пращуры. Что это означает, ты понимаешь? Витюня только посопел в ответ. Правды не хотелось, правда резала глаза и была ужасна. И почему-то принять ее казалось постыдным. Словно выйти на помост и, не прикоснувшись к штанге, отказаться от попытки. – Сперва и я думал, что провалился куда-то во времени, – продолжал Юрик, невозмутимо почесываясь. – Судя по артефактам, мы усвистели тысяч на семь лет назад. Два плюс пять будет семь. Словом, туннель во времени, как в идиотских сериалах. Мир вроде наш: солнце, горы, лес… на Урал похоже. Слушай, у тебя часы есть? Витюня покачал головой. – В бытовке оставил. – И у меня нет. Но вроде сутки здесь как сутки. Если бы ночь была в двадцать часов, я бы заметил… А на небо ты не смотрел? – Луны не было, – сказал Витюня, – я точно видел. – Подумавши, он сообщил неуверенно: – Но ведь это бывает, что луны нет, да? – Бывает, бывает, – успокоил Юрик. – Новолуние называется. А в звездах ты что-нибудь понимаешь? Витюня только покачал головой. – Я тоже не очень, однако Большую Медведицу от Кассиопеи как-нибудь отличу. Так вот, оба созвездия на месте, Полярная тоже наличествует. Большая Медведица – тот же ковш, что у нас, один в один, а что это значит? |