Книга Магия дружбы, страница 33 – Ирина Лазаренко

Дег вздохнул.

– К тому же, – продолжал Кинфер, растягиваясь во весь рост на циновке (глаза тут же начали слипаться), – перед чужими не принято блистать всеми гранями своей паскудности. С чужими мы обычно посдержанней, повежливей.

Эльф помолчал несколько вздохов и горько добавил:

– Хотя в этом нет никакого смысла. Пусть бы лучше чужие терпели нас злыми, расстроенными, раздраженными. А с близкими бережно надо. Они на то и близкие.

Дег тоже улегся на циновку по другую сторону от постели Вжины и спросил:

– Нам тоже можно поспать?

Он скорей понял, чем увидел, как эльф мотает головой.

– Лекарства нужно давать. И еще поить ее. До вечера дотянем, а дальше будет видно.

Дег помолчал, подумал и предложил:

– Хочешь – поспи немного. Я ее буду поить, а потом разбужу тебя, чтоб лекарство дать.

– Ты сам не засни только, – пробормотал Кинфер и в единый вздох провалился в черный колышущийся мрак.

Без всяких сновидений.

* * *

День прошел в рваном сонном мареве.

Кинфер и Дег спали по очереди. Вливали сквозь стиснутые зубы Вжины воду, давали лекарства, обтирали мокрой тряпицей. Казалось, все без толку. Если жар и спадал, то не до конца и ненадолго. Девочка лежала словно деревянная, с напряженными ногами и пальцами, редко и неглубоко дышала. И все сильней бледнела, все четче обозначались синие круги у нее под глазами. Следы укусов опухли и покраснели еще больше.

Кинфер упрямо шептал те немногие заклинания, которые мог припомнить: от жара, для укрепления тела, для поддержки дыхания – хотя не замечал, чтобы от них была польза. Во всяком случае, девочке лучше не становилось.

Маг обтирал Вжину водой и отмерял целебные составы, надеясь, что делает это правильно. А затем ненадолго проваливался в сон. Просыпаясь, все сильнее отчаивался. Он делал все, что мог сделать, но этого не хватало.

Можно было лишь надеяться, что крохи познаний Кинфера, целительные составы Салиэль и собственные силы Вжины могут перебороть действие неведомого яда.

Айфа весь день не показывалась – видимо, спала, вымотанная этой ночью и предыдущими. Зато дважды приходил Ильдомейн.

В первый раз он появился около полудня, принес миски с горячей едой – гречневая каша, крупно порезанная морковь, большие шматки мяса. Глубокие миски были прикрыты лепешками, толстенькими, румяными, тоже горячими.

Только тогда Кинфер вспомнил, что ничегошеньки не ел уже почти сутки. А выдались эти сутки еще теми!

Пока эльф и Дег, особо не растрачивая слов, наворачивали кашу-суп, Ильдомейн делился новостями и собственными соображениями.

Новостей было немного, а вот соображений хватало.

– Так раз вы сходили до Линнивэ и ничего по дороге не встретили, может, и правда, безопасно там, а? На лагерь ничто не напало за эти дни, а вокруг-то ни ограды, ничего. Даже коней никакая погань не попортила. Даже припасы не подъела. Значит, что? Я так мыслю: мы-то спервоначала перепугались, конечно, да с того перепуга повели себя не умней, чем дети малые. Потому как всяко надо нам дальше двигаться. Даже ежели где какое страховидло засело – так и что? Оно-то плохо, а только мы все одно посреди леса – что в лагере, что в дороге. Потому как в Даэли, почитай, одни леса и есть, и деваться нам отсюда некуда. Так что получается? Получается, дальше двигаться надо, потому как припасы рассчитаны и время на дорогу отмеряно. Еще дней пять-семь – холодать начнет, дожди польют. Что мы будем делать, ежели не доберемся до Меравии к тому вздоху? Плоты вязать?

Дег облизал ложку.

– С другого бока, – продолжал Ильдомейн, – пока дите лежит влежку, трогаться в дорогу вроде как и неправильно. Болеть на ходу тут каждому случалось, потому как в дороге мы почти все время, а только такого еще не бывало. Да и магу не по пути с нами, потому как мы в Меравию путь держим, а он – в Алонику, ежели еще не одумался. А что это означает? Что нам на юг путь лежит, а ему – на запад. И вот что со всем этим делать прикажете, а? Ждать – так времени у нас не с большим гаком в запасе, а порядок вот уже шататься начал. Народ осмелел-то, когда вы из Линнивэ целыми вернулись, уже кое-кто за грибами наладился. Глядишь – разбредутся по округе, а потом еще кто пропадет или покусанным отыщется. И что – сидеть тут дальше, пока этот новый покусанный в себя не придет? Прям хоть бери да поселок отстраивай посреди леса, что нам вовсе даже без надобности.

– К чему ты ведешь? – перебил Дег.

– А к тому, – Ильдомейн потешно надул щеки и мельком глянул на Вжину, – что выдвигаться надо вскоре. Сам знаешь, мы в этих местах завсегда десяток дней стоим. Но в этом же годе в Гижуке задержались? Задержались. Значит, что? Поторапливаться надобно. Мало толку будет, если все тут застрянем в дожди.

Дег молчал. Ильдомейн прочистил горло и повернулся почему-то к Кинферу.

– Вот я и хочу сказать: мы через два дня отправляемся в дорогу. Как бы не пришлось нам Дега с семейством в Линнивэ оставить. На возах ездить, как мы – не пешком брести, само собою, однако ж плохо с дитем совсем. Плохо! Что я, слепой разве, не вижу?

– Ну так и спрашивать нечего, – буркнул Кинфер. – Раз видишь.

Ильдомейн подошел поближе, оглядел девочку внимательно.

– Эй, маг! Она выживет-то?

– Не знаю, – эльф отодвинул опустевшую тарелку и потянулся за лекарствами.

* * *

– Остаться в Линнивэ! – Дег сидел на соломенной циновке и покачивался, обхватив ладонями голову. – Да я ж разве против того, чтоб остаться? Только ведь Айфа сровняет поселок с землей ко бдыщевой матери, а вначале лавку Салиэль подожжет. И горло ей перегрызет. И еще Божиня знает, чего натворит. Как тут останешься в Линнивэ, а, Кинфер? Нельзя нам оставаться, никак нельзя!

Эльф молча обтирал Вжину влажной тряпицей. Живот у девочки ввалился, ребра были видны наперечет. Круги под глазами стали синюшными, губы побледнели, как у покойницы. Кинфер то и дело прикладывал пальцы к шее девочки – проверял, стучит ли сердце.

Он все больше уверялся, что через два дня у Дега не останется ничего, что помешает двинуться в путь. Либо, что вернее, осесть в Линнивэ с Салиэль навсегда, отправив Айфу дальше путешествовать с кочевниками либо прикопав у поляны.

Впрочем, последнее едва ли. Дег не походил на человека, который способен на подобное.

– Кинфер! Ты что думаешь про это, а?

После урывистого сна и сытной еды сил прибавилось, уже не было так немыслимо трудно держать глаза открытыми. Эльф знал, что бодрость скоро уйдет, усталость снова вопьется в не отдохнувшее тело, однако нужно было воспользоваться тем, что имеется.

– Принеси воды, – вместо ответа сказал Кинфер и протянул Дегу ковш.

Когда тот вышел, эльф глубоко вдохнул, потряс ладонями, прикрыл глаза ненадолго. Зашептал заклинание – ритмично, четко, медленно. Если б кто-нибудь сей вздох стоял рядом – он сказал бы, что не происходит ровно ничего. Но Кинфер ощущал, как тягуче и нехотя стекает энергия с пальцев, оборачивается под горлом Вжины, силится впитать толику липкой скверны, что окутывает девочку.