Книга Алмазная академия, страница 27 – Катерина Полянская

– Иди завтракать. Вечером тебе свои записи к лекциям для первокурсников отдам. Там понятнее, чем в учебниках.

Плющ лишний отросток за ненадобностью убрал. За заботу обо мне зажатые остатки подкормки он готов был магу простить. Все равно ему достанутся, не сам же Ран их слопает.

Я поблагодарила профессора и вернулась на кухню, где Рита уже накрывала на стол.

Через минуту Веоран к нам присоединился.

И плющ с ним, разлегся на подоконнике, листы растопырил, разок даже к омлету потянулся, но на полпути передумал.

– Радует, что гастрономические пристрастия у нас разные, – шутливо проворчал харз Аадор.

– Это он просто еще мою стряпню не пробовал! – воодушевилась Рита.

– И не надо, – остановил ее порыв маг. – Завтра я ему еще чего-нибудь раздобуду.

Плющ притворился, что расстроился, но далеко уползать не стал. С нами ему было интереснее, чем одному снаружи.

– Лучше расскажи, почему тебя студенты таким везунчиком считают, что ночью в окна за удачей лезут? – перевела тему я.

По тому, как посерьезнела Рита, поняла, что попала в точку. Под камнем этого вопроса припрятана интересная история.

– Сплетни. – Веоран подавил зевок и с ножом и вилкой напал на омлет.

Я с трудом сдержала разочарованный вздох.

– Но откуда-то же они взялись!

– От зависти, – буркнул маг.

Служанка явно знала, но не при нем же рассказывать?!

Несколько минут тишину нарушал лишь стук приборов о тарелки да редкое шевеление плюща. Этого времени Веорану хватило, чтобы расправиться с зав-траком, отрезать кусок творожника, полить его медом и оценить выражение лица Риты. Выводы по нему мы с магом сделали одинаковые, потому что нехотя он все же заговорил:

– У адамасов приставка к фамилии «харз» означает бастарда. Моя мать была служанкой в одной из богатейших семей рода Алмазов. Ну а там как водится: влюбилась в хозяйского сына, потеряла голову, забеременела.

Рита возилась с чаем, как раз выпала минутка поговорить.

– По ней ни за что не скажешь, – осторожно заметила я.

– Да, ей пришлось научиться быть похожей на них, чтобы выжить и не дать дражайшей семье сожрать меня. – Веоран будто бы устало прикрыл глаза и слегка надавил на веки пальцами. – Дед, когда узнал, вышвырнул ее на улицу. Правда, через несколько месяцев все же одумался и взял обратно, работу дал легкую, но такую, чтобы не попадалась лишний раз на глаза.

Маг принял из рук служанки чашку, благодарно кивнул. Но чай еще был слишком горячий, чтобы пить.

– Отца заставили жениться, но первая жена умерла при родах, вторая не смогла жить с нелюбимым и убила себя, третья оказалась бесплодной. Деда все это достало, и он признал внуком и наследником меня. Не знаю, какие доводы он привел, но даже лорд Бриллиант согласился, а он просто помешан на чистоте крови. – Ран облизал пересохшие губы и примерился к чашке, но отпить пока не решился. Вместо этого, чтобы чем-то заняться, принялся кромсать свой творожник. – Мне тогда исполнилось восемь, и у меня уже пробудился полноценный дар.

Взявшись за ручку, я осторожно придвинула к себе свою чашку. Над ней загадочной дымкой клубился пар: то замок напоминал, то дракона, то злобного старика с длинной бородой.

– Когда мой папаша снова овдовел, дед заставил его жениться на матери. Через пару лет не стало и его, но мы с ней уже были приняты в семью, хоть и на несколько особом положении.

Не отнимая рук от чашки, я откинулась на спинку стула и пытливо посмотрела на мага.

– И что из этого похоже на удачу?

– Как посмотреть, – без особого, впрочем, энтузиазма пожал плечами харз Аадор. – Я единственный полукровка у Алмазов, да и у адамасов вообще, который получил все способности. Родись у отца другой ребенок, пусть даже никчемная девчонка, обо мне бы и не вспомнили. Но мне и тут вроде как повезло. Глава рода проявил неслыханную мягкость. Потом в академии неожиданно освободилось место и каким-то чудом из всех претендентов взяли именно меня.

Горьковатое какое-то везение. Хотя некоторые обстоятельства сложились нужным образом, тут не поспоришь. Я сделала осторожный глоток.

– По академии до сих пор ходят разные слухи. Например, что моя мать, когда дед ее выгнал, пошла к ведьме и провела кровавый обряд на удачу. – Рана аж самого передернуло. – Я рассказываю тебе, чтобы ты не удивлялась, если вдруг услышишь подобный бред от кого-то другого. И не верила. Все это полная чушь.

Еще бы. Откуда у нищей служанки деньги на сложный ритуал? Я уж молчу про то, что ведьм – настоящих ведьм! – в наших краях отродясь не водилось, да и ни один нормальный маг не станет связываться с удачей, слишком уж она капризна и переменчива и крайне не любит, когда ее пытаются посадить в клетку. Это даже такая несведущая в магии темнота, как я, знает. К тому же везение у Веорана и правда не такое уж сладкое, баловнем судьбы его не назовешь.

Но люди порой куда сильнее ненавидят чужое счастье, чем собственную беду.

Я посмотрела на мага и улыбнулась. Пусть не думает, я не из таких.

Последний на неделе учебный день наступил неожиданно быстро, а потом и последнее занятие. Перед Веораном сидела та самая группа, где училась Сая. Он как раз рассказывал о способах вытащить силу из камня и сделать ее пригодной для использования. Студенты изображали на лицах внимание, а сами нет-нет да и поглядывали на дверь или вытащенные из кармана часы. Я составляла расписание на следующую неделю, вполуха слушала лекцию и даже начинала что-то понимать. Не зря по вечерам штудировала конспекты. Взяла себе за правило перед сном тратить на это два-три часа, хотя до сих пор смутно представляла, зачем оно мне надо.

Академия еще не отошла от ужасного события, но ее обитатели заметно расслабились и нового нападения уже не ждали. Харз Аадор с близнецами что-то там поколдовали над защитой, а сегодня утром еще и маячки по коридорам раскидали. Вдруг что – они сразу узнают.

В остальном все шло хорошо: дракон больше не беспокоил даже в снах, плющ наглел и разрастался, охотницы за удачей были наказаны, и лишь когда мы сталкивались в коридорах, прожигали меня злобными взглядами.

Неправдоподобно хорошо. Слишком спокойно.

Похоже на предгрозовое затишье.

Магический маячок, перед началом занятия повешенный Раном над кафедрой, тренькнул, возвещая, что время вышло. Студенты с облегчением загомонили. Молодой профессор понимающе улыбнулся, задал им прочитать за выходные два параграфа и задерживать группу не стал. Помнит еще, каково это. Он вообще казался мне идеальным преподавателем: понятно объяснял, притом столько раз, сколько нужно, особо не зверствовал и разбавлял самые нудные моменты шутками и разными байками из опыта коллег. Но будущие маги не обольщались и не расслаблялись. Как шепнула мне однажды по секрету Сая, на экзаменах он семь шкур дерет.