Онлайн книга «Акулы из стали. Последний поход»
|
Маневрировали мы не очень долго – в центральный пришёл командир: – Что-то мне спится тревожно! Приснилось, что мы усиленно куда-то маневрируем! – Так точно, Сан Сеич, – да! В смысле нет! В том смысле, что да, мы маневрируем, и нет, не приснилось! – доложил старпом, торжественный, как струна «ми» (которая шестая, а не первая) на гитаре. – Производим слежение за парой китов-касаток! – С целью, позвольте поинтересоваться? – С целью отработки слаженности действий третьей боевой смены в подводном положении! Ну и так… интересно же! – Что за киты? Фаддей Фаддеич с Ниной Петровной? – Как? – Старпом сбился на «соль». – Вы тоже в курсе? – Странный ты, Серёга, честное слово! Вот же роспись моя в трюмном журнале – я имена их утверждал! – А он в увольнительной был трое суток, тащ командир! – вставил свои три копейки Антоныч. – На побывку ездил молодой моряк! – Пиздец! – и старпом взялся за голову, глубоко погрузив пальцы в шевелюру. – Дожил на старости лет! В родном экипаже! Товарищ командир, прошу вас выдать мне пистолет с одним патроном, похлопать меня по плечу и сказать строгим голосом: «Вы знаете, что нужно делать, офицер!» – Ага, и месяц в две смены вахту нести с бэушным старпомом? Вот уж дудки вам, товарищ офицер, а не пистолет! Будьте добры нести свой позор, как подобает российскому офицеру! С видом, как будто ничего и не случилось! Александр, – это уже секретчику на вахтенном журнале, – пожалуйста, будь добр, скажи мне, что ты не писал в вахтенный журнал, что мы следим за китами! – Никак нет, товарищ командир! «Начали отработку противолодочного манёвра. Хода и курсы переменные»! – Фух, отлегло. – Это я! Это я, тащ командир, приказал так записать! – встрепенулся старпом. – Да? Ну ладно, подумаю тогда про пистолет с патроном, раз ты! – Спасибо, тащ командир! Вы прямо как отец родной! Ну такой чуткий, такой чуткий! – Ну дык! Иди спать, раз всё равно меня разбудил, я тут поброжу уже. – Не, я тогда ЖБП лучше попишу! – Серёга, я сказал спать – значит спать! – Тащ командир, ну киты же, ну это… зря я вас отцом называл, что ли? Командир вздохнул и ушёл в штурманскую рубку. Ну мы там дальше противолодочные манёвры повыполняли и, когда киты долго лежали на одном курсе, начали уже вверх-вниз маневрировать, потому что старпому же скучно стало просто так в телевизор смотреть за вяло развивающимся сюжетом. – Рекомендую курс восемьдесят! – прокаркал штурман. – По текущему курсу банка Лазарева, расстояние десять кабельтовых! – Боцман! Лево руля на курс восемьдесят! Правая турбина вперёд шестьдесят, левая вперёд сорок! Бли-и-ин, ну бли-и-ин, ну жалко-то как, да, Антоныч? Китов же потеряем! – Да, Сей Саныч, ничего жальче в жизни не испытывал! Работает правая вперёд шестьдесят, левая вперёд сорок! Может, им из ДУКа тефтелек жахнем без мешков, так сказать, в презент, а то с ужина их два лагуна осталось! – Дурак ты, что ли, Антоныч? Потравим же нафиг всю флору тут и фауну! Ладно, я спать тогда, раз такое огорчение с китами! – На румбе восемьдесят! – Обе турбины вперёд сорок! Держать восемьдесят! Тащ командир, так я пошёл спать-то тогда! – Давай-давай! Когда старпом ускакал, а командир задремал в своём кресле, Антоныч послал меня к штурману узнать, что там за банка такая по курсу была. Ну для общего развития, мало ли придётся штурманить в этих водах. – Ага, – сказал Слава, – была какая-то. – Что, прямо банка? – Ну типа того. – Прям десять кабельтовых? – Ну. – Прям по курсу? – Не то что прямо, скорее, если вниз грести, а не вперёд. Впереди-то от трёх до пяти километров, хоть заныряйся! – Прям Лазарева? – Да нет, конечно, командир сказал пиздануть что-нибудь, чтоб от китов уйти и старпома спать отправить! – Мудро! – А то! Мы, штурмана, такие! – Какие такие? Я про командира сейчас. Такие они. Такее не бывает! – Так. Немедленно покинуть секретную рубку! Ходют тут всякие! Палубу потом за ними не отмоешь! – Не очень-то и хотелось! – Ну и всё! – Ну и всё! – Старпома развели, – докладываю Антонычу шёпотом, – нет там никакой банки! – Опять обманули?! – радуется Антоныч. – Старпому – ни слова! – бубнит командир. (Как он всё слышит-то?) – Чай, не ботфортом консоме хлебаем, тащ командир! – обижается Антоныч. – Да? Ну вы-то понятно, трюмные – белая кость. А я вот всё время ботфортом норовлю! – Это тёмное ракетное прошлое даёт о себе знать, не иначе! – Не иначе, да. Хорошо, не штурманское хоть. – Это да. Штурманское-то неизлечимо! – Я всё слышу! – кричит Слава из рубки, ему там скучно, и дверь он держит открытой. – Как будто это кому-то интересно – слышишь ты или нет! Я же, как нормальный мальчик, всю жизнь мечтаю быть пиратом, хрен с ним, хотя бы космическим, раз уж двадцать первый век, а машину времени всё никак не изобретут! Пират же – романтика в самой высшей степени её проявления из всех доступных человечеству плюс возможность не ходить на работу к восьми или вообще являться на работу, налакавшись рома и орать там дурным голосом «Йо-хо-хо!!!». И это не считая мелких бонусов в виде эфеса от сабли вместо многомесячных ухаживаний и предварительных ласк, а также возможности умереть молодым, не страдая от старости и не мучая окружающих. И нет, я ещё не заблудился в своём повествовании, я вот к чему веду: с середины девяностых годов, мечтая о славной пиратской судьбе или просто читая книжки про пиратов, я всегда представляю себе образ пирата в виде советского военно-морского офицера Сергея Александровича – маленького, сухонького, но неутомимого, как трактор, и с чертовскими искрами в глазах. Вот уж где был бы Чёрная Борода (только без бороды) – матёрые испанские галеонщики писались бы в брюки, едва завидев на горизонте его флаг с начертанным на нём девизом: «Где ваш суточный план, блядь?! Не надо хлопать на меня глазами – у меня пилотку сдувает! Нет плана – считай, продал Родину, сука!» Помню, первый раз гало в море увидел – самой луны видно не было из-за горизонта, а только дуга, абсолютно ровная и ярко-белая. И мы гребём прямо в неё. А в форточку на мостике не особо видать – нет широкого угла обзора, головой не покрутить в разные стороны и отсюда восторгов меньше. – Сей Саныч, прошу разрешения подняться на мостик! – Давай! Только не кури тут! Так стой! |