Книга Кормилица по контракту, страница 69 – Татьяна Бочарова

— Захвачу. — Наталья пошла одеваться.

Вадим и Валя стояли друг напротив друга под елкой.

— Антошка с кем? — спросил Вадим.

— Спит.

— Завтра вечером хочу его пофотографировать. Поможешь с одеждой?

Она поглядела ему в глаза.

— Завтра вечером меня здесь не будет.

— Ты уезжаешь? — Он смотрел на нее спокойно, доброжелательно, словно она была врачом, которого пригласили в дом исцелить больного, и теперь отпускали с благодарностью и некоторым облегчением оттого, что тревожные дни позади.

— Да. Уезжаю.

— Что ж, — Вадим кивнул, — счастливо. Сколько я тебе должен за хлопоты?

— Нисколько.

— Опять поза? — Он усмехнулся, — В тот раз ты исчезла, не взяв денег. В этот хочешь поступить так же. Совсем не нуждаешься?

— Нет.

— Ладно. Не буду уговаривать. Спасибо за Антошку. Ты поступила, как настоящая женщина.

— Вадим — Валя слегка отодвинулась от елки вбок.

— Что?

— Можно задать тебе один вопрос?

Он пожал плечами.

— Задавай.

Она слегка помялась. Потом, запинаясь, проговорила:

— Скажи, Кира… она… ничего не говорила тебе обо мне? Ничего такого…

Вадим снова усмехнулся, но уже не добродушно, а зло и язвительно.

— Все-таки пришло к этому. Я давно ждал, а ты молчала, молчала.

— Чего ждал? — не поняла Валя.

— Хочешь все свалить на Киру? — Губы Вадима брезгливо поджались, лицо передернулось гримасой отвращения.

— Да что — все? — Валя чувствовала себя так, будто уперлась лбом в бетонную стену. Никакого ходу дальше нет, нужно остаться на месте или повернуть назад. Она решила повернуть. — Хорошо, я жалею, что начала этот разговор. Если он так тебя злит…

— Злит? Это мягко сказано, солнце мое. Признаться, я и не думал, что ты такая превосходная актриса.

— Актриса? Я? Ты… ты сошел с ума.

— Нет, напротив, я в трезвом уме. И если уж на то пошло… — Он быстро зашагал к порогу, на ходу кивнув Вале: — Следуй за мной.

Она сбросила навалившееся оцепенение, отчего-то кинула взгляд на разряженную, сверкающую елку и заспешила за ним.

Вадим привел ее в свой кабинет, усадил в кресло, сам отошел к окну. Нервным движением достал пачку сигарет, щелкнул зажигалкой.

— Значит, тебе никогда не были нужны мои деньги, так?

— Так. — Валя уставилась на него во все глаза, шокированная оборотом, который принял их разговор.

— А что же тебе было от меня нужно? Тепло, ласка? Дружеское участие? — Вадим едва сдерживал себя, взгляд его метал молнии, лицо потемнело от гнева.

— Перестань, — умоляюще проговорила Валя, — как ты можешь так? Ты же видел, ты знаешь… — Она не смогла договорить, горло перехватил спазм, глазам стало горячо.

— Да, я видел. Думал, что вижу. Вижу, как ты неравнодушна ко мне, как ты таешь в моих объятиях, смотришь мне в душу своими наивными глазами. Думал!

— Почему думал? — шепотом спросила Валя. — Это так и есть. Вернее… так и было.

— Черта с два! Так не было. Было совсем не так. Совсем!

— Но как? Я, честное слово, не понимаю, о чем ты говоришь.

— О’кей. Я помогу тебе. — Вадим стремительно пересек комнату, резко выдвинул ящик письменного стола, достал оттуда плотный конверт и протянул Вале. — На, любуйся.

— Что это? — Она робко взяла конверт, не решаясь заглянуть внутрь.

— Смотри, не стесняйся. — Вадим демонстративно отошел в сторону.

Валя сунула руку вовнутрь, и ее пальцы нащупали тонкую стопку фотографий. Она наугад вытащила одну, поднесла к глазам, и тут же кровь бросилась ей в лицо. На снимке была изображена она, в томной позе развалившаяся на диване, крепко зажмурившись. Рядом лежал Тенгиз, его руки плотно охватывали ее бедра. Из одежды на обоих не было ровным счетом ничего.

Валя вскрикнула и выронила карточку.

— Ты дальше погляди, — ледяным тоном посоветовал Вадим.

— Нет, не надо, я не хочу!! — Валя в ужасе замотала головой.

— Отчего же? — он зло усмехнулся. Затем тяжелыми шагами прошел по кабинету. Взял конверт из ее безвольно опущенных рук, достал несколько фотографий, сунул ей под самый нос. — Хороша, правда? Вполне подойдет для порносайта.

Валя из-под полуопущенных ресниц в оцепенении смотрела на снимки. Снова и снова она, лицо запрокинуто в неистовой страсти, руки прижимают к себе Тенгиза, его плечи укутаны ее волосами. А главное — главное, она узнала диван, на котором происходит вся эта мерзость. Это ее диван, тот, что стоит в детской комнате, где спит Антошка! Боже правый, как такое возможно?!

— Ну что, удовлетворена? — Вадим отобрал у нее фотографии, сложил аккуратной стопкой, спрятал обратно в конверт и сунул в стол. — Если честно, на меня они произвели не меньшее впечатление, чем сейчас на тебя. Вот, значит, чем ты занималась в то время, как я отсутствовал. Хорошенькое хобби!

— Но… это… это неправда! Этого не было! Никогда! Поверь мне!! Ты должен поверить! — Валю трясло как в лихорадке, даже зубы стучали.

— А твой друг утверждал обратное.

— Какой друг? Тенгиз?

Ее вдруг пронзила догадка. Тенгиз. Кира. Значит… они вдвоем? Такое можно сделать лишь вдвоем. Но как? Как?!

— Он самый. Клялся мне, что у вас страстная любовь, что вы жить друг без друга не можете.

— Когда клялся? Вы… вы разве виделись?

— Еще бы. Он проходу мне не давал с тех пор, как я приехал из Екатеринбурга, названивал с утра до ночи. Рассказывал, как ты мечтаешь вылечить больную сестренку и оттого торгуешь собой, в расчете получить с меня как можно больше денег, помимо гонорара за кормление. Просил вернуть тебя ему как можно скорее. Я решил, что не буду вредничать, и стоять на пути у такого большого и светлого чувства.

— Это… он дал тебе фотографии?

— Ну не Кира же! — Вадим усмехнулся.

— Да, конечно. Не Кира. — Валя почувствовала, как дрожь отпускает ее. На смену ей пришло холодное безразличие.

Все кончено. Она ничего не сумеет доказать. Никогда. Вон там, в столе, конверт с ее фотографиями. Но как же, черт возьми, они это сделали? И — зачем?!!

Вадим больше ничего не говорил, молча смотрел на нее, мрачно сдвинув брови. Валя медленно поднялась с кресла и двинулась к двери.

— Куда ты? — равнодушно поинтересовался он.

— Я ухожу. Прощай.

— Всего хорошего. Желаю счастья с твоим возлюбленным.

Валя вышла из кабинета. У нее было ощущение, что ее со всего маху, совершенно неожиданно, огрели по голове кувалдой. Потрясенная и потерянная, она поднялась в детскую, со слезами на глазах поцеловала Антошку. Затем надела куртку, взяла сумочку и спустилась обратно в холл.