Книга Кормилица по контракту, страница 80 – Татьяна Бочарова

Лежа, свернувшись клубком под одеялом, Валя опять, как прошлой ночью, давилась беззвучными рыданиями. Тетка тоже не спала, сидела рядом, на краю раскладушки, гладила ее по голове, утешая, убаюкивая.

— Увидишь, через неделю полегчает. Обязательно, вот те крест…

…Через неделю действительно полегчало. Валя уже не плакала перед сном, а днем даже улыбаться стала. Новогодние праздники кончились, а с ними и теткины отгулы. По утрам та уходила на работу, в поликлинику, и Валя с нетерпением ждала ее возвращения. Они продолжали делать все сообща — вместе готовили еду, убирались, ходили в магазин. В отсутствии же Евгении Гавриловны время тянулось томительно и долго: Валя не могла заставить себя взяться за что-либо, все валилось у нее из рук. Она часами сидела, уткнувшись в телевизор, или слушала громкую болтовню попугая Петруши.

Тетку такая Валина праздность не раздражала, наоборот, она все время твердила:

— Отдыхай. Тебе надо, у тебя стресс.

…Так проскочил месяц, за ним другой.

Окончательно оправилась Валя лишь к весне, начала самостоятельно выходить из дому, понемногу взвалила на себя все хозяйство. Работу она больше не искала, разменяла на рубли пятьсот тенгизовых долларов, отдала Евгении Гавриловне и столовалась с ней на пару.

В марте неожиданно позвонила Верка.

— Насилу тебя нашла. Молчи, молчи, я все знаю. Бедняга ты моя! — Голос у нее был непривычно серьезным, тон жалостливо-сочувственным.

Валя тут же ощутила комок в горле, однако нашла в себе силы спросить у Верки:

— Как ты? Как семейная жизнь?

— Хорошо. В институт собираюсь поступать.

— Это еще зачем? — удивилась Валя. — У тебя ж работа, да и вообще… — она не договорила, но Верка поняла ход ее мыслей.

— Если ты насчет беби, то и не думай. Мне еще рано. А образование совсем не помешает. Я тут на менеджера стажируюсь, корочка нужна позарез. Вот, сижу за учебниками. Ленька помогает, а то б вконец загнулась. Кстати, а ты сама не думала пойти куда-нибудь, поучиться?

— Поучиться? Я? — Вале такой оборот беседы показался забавным.

— А что тут такого? — запальчиво проговорила Верка. — Тебе ж еще только девятнадцать. Не собираешься же ты всю жизнь колбасу резать или нянчить чужих малышей. Можно поступить на вечерний или на заочный. Тогда и время для работы останется, будет на что существовать.

— Нет, Верка, — грустно возразила Валя, — мне учебу не потянуть. Нет у меня сил.

— Это ты брось. Сил у тебя всегда было полным-полно, просто ты устала. Эта история с Тенгизом тебя доконала. В конце концов, забудь, жить-то надо.

— Надо, — согласилась Валя.

Они еще поболтали о том о сем, Верка настойчиво звала в гости. Потом девушки распрощались. Повесив трубку, Валя глубоко задумалась.

А почему, действительно, ей не попытаться поступить в институт? Конечно, не на юриста или бухгалтера — там и конкурс огромный, и деньги за учебу нужно платить. Но есть же и другие вузы, не столь престижные и дорогостоящие, а то и вовсе бесплатные.

Поколебавшись, Валя сбегала в прихожую, где на этажерке хранились свежие газеты с рекламными объявлениями. Взяла одну из них, нашла страничку, посвященную всевозможной учебе. В глаза ей сразу бросились строки, набранные толстым, черным курсивом:

«Педагогический колледж объявляет набор на подготовительные курсы по следующим специальностям: учитель начальных классов, воспитатель, музыкальный работник дошкольных учреждений, детский психолог. Срок обучения два месяца, стоимость занятий четыреста долларов».

«Интересно, что это за детский психолог?» — Валя снова сняла телефонную трубку, набрала указанный в газете номер. Ей ответил приятный женский голос:

— Слушаю.

— Я по поводу объявления о курсах, — волнуясь, проговорила Валя.

— Что вас интересует?

— Расскажите о профессии детского психолога.

— Девушка, что значит «расскажите»? У нас есть день открытых дверей. Как раз на следующей неделе. Подъезжайте, увидите все своими глазами.

— Когда подъезжать?

— Во вторник, к пяти вечера.

— Спасибо. — Валя опустила трубку на рычаг.

Она едва дождалась, пока придет из поликлиники тетка. Та сразу заметила ее возбуждение.

— Что-то случилось? — Лицо Евгении Гавриловны напряглось, в глазах возникла настороженность. — Звонил кто-то?

— Вера звонила, — сказала Валя.

— А, Вера. — Тетка махнула рукой и с облегчением вздохнула. — Я уж думала этот твой… из коттеджа.

Валя печально опустила глаза:

— Нет, он никогда не позвонит. И думать нечего.

— Да и шут с ним! — сердито проговорила Евгения Гавриловна. — Идем лучше чай пить с пряниками.

— Идем, — согласилась Валя, забирая из теткиных рук сумки с продуктами.

За чаем она осторожно спросила:

— Евгения Гавриловна, а что если б я пошла учиться?

— Учись, — ответила та. — Нешто это плохо — быть образованной? Конечно, учись. И мать будет довольна. Иди вон на медсестру, у тебя руки ловкие.

— А на психолога?

— Это еще кто таков? — Тетка наморщила лоб.

— Ну детский психолог. Тот, что с детишками работает.

Евгения Гавриловна, по обыкновению, пожевала губами.

— Это что ж, Верка тебя подбила?

— Нет, — призналась Валя. — Сама вычитала. В газете. Педагогический колледж приглашает на курсы. Во вторник у них день открытых дверей. Я хочу сходить.

— Что-то ты чудишь, Валентина. — Старуха покачала головой и в расстройстве надкусила пряничный бок. — Я тебе дело советую — иди на медсестру. И уколы можно делать, и массаж. Всегда будет возможность заработать. А психолог — такой специальности раньше и не было.

— Так то раньше, — возразила Валя. — А теперь другое время.

— Ну как знаешь, — сдалась Евгения Гавриловна.

Было видно, что Валина затея ей не по нутру, но тетка стоически держалась и не высказывала своего недовольства, как когда-то прежде.

Во вторник Валя поехала в колледж, который, кстати, находился неподалеку от теткиного дома — всего в пяти троллейбусных остановках. Само здание ей не понравилось — старое, обшарпанное, с надписями углем и краской на стенах. «Шарага какая-то», — решила Валя, с недоверием открывая тяжелую, обитую дерматином дверь.

Внутри, однако, оказалось довольно уютно и чисто. Небольшой вестибюль, гардероб с рядами вешалок, банкетки, зеркала. Вокруг толпился народ — совсем зеленые мальчишки и девчонки, которым на вид было не больше пятнадцати. Некоторые пришли с родителями. Валя скептически оглядела всю эту разношерстную, шумную публику, и ей захотелось уйти.