Книга Золотой воин, страница 88 – Алекс Орлов

– Чего они везут? – спросил Крафт, когда путешественники ехали вдоль вереницы.

– Перекупщики, товар везут, – пояснил Питер.

– Здесь что, все барышники?

– Почти, – улыбнулся Питер.

Путешественники въехали под воротную арку и миновали стражников, которые проводили чужаков внимательными взглядами. В прежние времена таких для выяснения намерений тянули в околоток, теперь же вооруженные иноземцы появлялись в городе довольно часто.

– Северяне, растудыть их так и эдак! – восторженно произнес фон Крисп, оглядываясь на каменные цоколи домов, закопченные барельефы и ребристую черепицу. – Люблю я северные города, их размеренность и порядок.

– Мне тоже нравится, я в Гудбурге впервые, – признался Крафт.

– Ну что, сразу за дело или как? – спросил фон Крисп, поглядывая на основательную «корму» прохожей молочницы.

– Сначала устроимся в гостинице, поставим лошадей в стойла и пойдем пешком, каждым шагом выражая свою основательность, независимость и крепкие тылы. Тогда любой разговор будет происходить иначе, ведь мы будем чувствовать за собой уютные комнаты в каменном доме, а не ждущих у коновязи лошадей.

– Прямо-таки изощренная логика прожженного торгаша! Но до чего же верно сказано, а? – воскликнул потрясенный фон Крисп. – Ты сам это придумал, Питер?

– Нет, конечно, так мой дядя говорил. Он учил, что приезжий торговец не должен идти на переговоры с местными тотчас – прямо с дороги. Те, которые торопятся, думая, что выгадают лучший барыш, – ошибаются, местные их все равно обойдут. А чтобы противостоять им, нужно снять комнату в хорошей гостинице, пообедать и прийти на переговоры в удобном платье, тогда переговоры останутся за тобой.

– Насчет пообедать и хорошей комнаты я полностью согласен, а вот платья у нас, хоть и удобные, но чистый срам, – сказал Крафт.

– Он прав, – согласился капитан. – Нужно потратиться на одежду, ведь мы идем к самым богатым банкирам этого округа, я уже не говорю о городе. Правильно, Питер?

– Совершенно верно. Остановимся в «Белой лилии», и торговцы там сейчас же объявятся – заказывай что хочешь. Правда, за сутки постоя там берут по два рилли с носа.

– Это же грабеж! – для порядка возмутился фон Крисп, и они свернули к «Белой лилии».

Респектабельность гостиницы произвела на капитана приятное впечатление. Ему приходилось бывать в разных городах и гостиницах, но «Белая лилия» поразила его своим великолепием и вышколенностью прислуги. Даже застилать кровати здесь посылали специально обученных служанок, а не заспанных, вечно почесывающихся лакеев.

На троих они сняли двухкомнатные апартаменты, в которых, помимо нужника, присутствовала даже отдельная ванная, куда с чердака по медной трубе спускали нагретую воду.

Через пять минут после заселения в апартаменты наведались лавочные приказчики и поинтересовались нуждами новых постояльцев. Питеру, фон Криспу и Крафту оставалось лишь расписать костюмы своей мечты, и спустя четверть часа им были доставлены весьма похожие.

Нарядившись и обувшись в новые тесные сапоги, гости сдали свою казну в надежное гостиничное хранилище и отправились в дом банкира Августа Нарстада, где у него с партнером Ральфом Хикле была общая контора.

Несмотря на тесноту сапог, настроение у всех троих было отличное. На них посматривали девушки и быстроглазые молодки, возчики через одного предлагали их подвезти, а всякие враги и думать забыли, чтобы искать их так далеко.

Дом Нарстада Питер узнал издали – все те же львы под аркой, гранитное крыльцо и важный лакей у входа, разодетый, как генерал кавалерии.

– Здравствуй, приятель, доложи хозяину, что пришел Питер Фонтен. Я вернулся из дальних краев и хочу побеседовать с господин Нарстадом о делах.

С высоты крыльца лакей смерил Питера презрительным взглядом и, глядя в сторону, проворчал:

– Не велено беспокоить…

Питер и фон Крисп переглянулись.

– Ты не понял, твой хозяин будет рад меня видеть. Поди и сейчас же доложи обо мне!

Лакей тяжко вздохнул и, глядя на Питера сверху вниз, повторил:

– Мэтр Нарстад занят! И будет занят до самого вечера! Коли есть на то необходимость, приходите послезавтра, будет присутственный день, в другие дни никаких посторонних мы не принимаем! Тем более, молодой человек, не следует начинать с вранья, в городе каждый знает, что юноша Фонтен и дядя евойный Земанис приняли мученическую смерть на торговой дороге! Подите вон, пока не позвал сторожа, он с вами разговаривать вовсе не будет!

Питер снова посмотрел на фон Криспа, тот пожал плечами, словно говоря: я это предвидел.

– Ну что ж, я дал тебе возможность выполнить свой долг, – сказал Питер и стал подниматься по крыльцу.

– Фистерн! Фистерн! – начал стучать в дверь лакей. Питер схватил его за ворот и сбросил на мостовую. В этот момент распахнулась дверь и в проеме показался сторож в тесной ливрейке. Его лицо было опухшим ото сна, а кустистые брови сдвинуты к переноснице.

– Кто тут? – только и успел спросить он и, получив толчок в грудь, полетел внутрь.

– Вот так-то оно вернее будет, – сказал фон Крисп, поднимаясь на крыльцо вслед за Крафтом, а на мостовой, держась за поясницу, жалобно стонал пострадавший лакей.

В полутемном холле пахло канифолью, ею натирали деревянные полы. Возле лестницы, опершись на перила, кашлял Фистерн, рядом валялась его дубинка.

– Ты же вроде не бил его, Питер? – удивился фон Крисп.

– Не бил… но я рассердился.

Непрошеные гости стали подниматься по лестнице, эхо их шагов отражалось от стен, густо завешенных картинами и старинными инкрустациями. Высокие окна обрамляли шторы из тяжелой, шитой золотом ткани, все свидетельствовало о чрезмерном богатстве хозяина дома, но многое из роскоши совсем не сочеталось друг с другом и было привезено из разных домов в качестве уплаты за просроченные векселя.

На втором этаже от лестницы расходились два коридора, но Питер уверенно выбрал нужный, поскольку не раз посещал банкиров в компании со своим дядей.

Убранство коридоров было ничуть не скромнее лестницы, все те же бесчисленные картины, бра и старинные гобелены.

– Прибежище жуликов, – сказал фон Крисп, когда они остановились возле двустворчатой двери из красного каштана, также вывезенной из дома одного должника.

– Это здесь, – сказал Питер, дотрагиваясь до бронзовой ручки в виде головы льва.

– Ну, тогда вперед, – сказал фон Крисп, а Крафт, напротив, вжал голову в плечи и простонал:

– О-хо-хо…

Ему, человеку простому, встречаться с настоящим банкиром было боязно.

Стучаться Питер не стал, он толкнул дверь и вошел в вечно сумрачное помещение, пропахшее бумагами, клеем и визельскими чернилами, делавшимися из жженой шерсти.