Онлайн книга «Все расследования отца Брауна»
Все это осенял не ужас тьмы, а много более страшный ужас света, ибо солнце окрасило и человека, и дерево радостными красками театральной бутафории. Дерево было в цвету, старик сверкал и переливался синеватой зеленью халата и пурпуром шапочки. Были на нем и алые шлепанцы; один упал и лежал в траве, словно пятно крови. Однако пришельцы наши глядели не на это. Они глядели на странный предмет, буквально проткнувший старика, понемногу догадываясь, что это – заржавелая старинная шпага. Ни священник, ни сыщик не двигались, пока беспокойный доктор Флуд не рассердился. – Больше всего меня удивляет, – сказал он, нервно хрустя пальцами, – положение тела. Это наводит на мысль… Фламбо шагнул к дереву и принялся рассматривать сквозь лупу рукоять шпаги. Священник почему-то резко повернулся, встал спиной к трупу, уставился в противоположную сторону – и увидел в другом конце сада рыжую голову хозяйки, а рядом – какого-то человека, садящегося на мотоцикл. Человек этот тут же исчез с мотоциклом вместе, женщина пошла через сад, а священник принялся рассматривать шпагу и мертвое тело. – Насколько я понимаю, – сказал Фламбо, – вы нашли его примерно полчаса назад. Был тут кто-нибудь? У него в спальне, или в той части дома, или в этой части сада – ну, за час до этого. – Нет, – уверенно ответил доктор. – То-то и странно. Сестра была в кладовой, это отдельный домик, Денн – в огороде, тоже не здесь. А я рылся в книгах, там, за той комнатой, где вы были. У нас две служанки, но одна ушла на почту, другая была на чердаке. – Скажите, – очень спокойно спросил Фламбо, – был ли с ним в ссоре хоть кто-нибудь из этих людей? – Его все очень любили, – торжественно ответствовал доктор. – Если недоразумения и бывали, то ничтожные, у кого их нет в наше время? Покойный был чрезвычайно благочестив, а дочь его и зять, возможно, мыслят несколько шире. Такие разногласия никак не связаны с мерзким и диким убийством. – Это зависит от того, насколько широки взгляды, – сказал отец Браун. – Или – насколько узки. Тут они услышали голос хозяйки, нетерпеливо звавшей деверя. Он побежал навстречу ей, а на бегу виновато взмахнул рукой и указал длинным пальцем вниз. – Очень странные следы, – сказал он, все так же мрачно, словно показывал катафалк. Сыщики-любители взглянули друг на друга. – Многое тут странно, – сказал Фламбо. – О да! – подтвердил священник, глуповато глядя на траву. – Вот я удивился, – продолжал Фламбо, – зачем вешать человека, а потом протыкать шпагой. – А я удивился, – сказал отец Браун, – зачем протыкать человека и еще вешать. – Вы спорите спору ради, – возразил его друг. – Сразу видно, что, когда его пронзили шпагой, он был мертв. Иначе было бы куда больше крови, да и рана другая. – А я увидел сразу, – сказал священник, подслеповато глядя снизу вверх, – что он уже умер, когда его вешали. Посмотрите, петля очень слабая, веревка почти не касается шеи. Он умер раньше, чем его повесили, и раньше, чем его проткнули. От чего же он умер? – По-моему, – сказал Фламбо, – лучше нам вернуться в дом, взглянуть на спальню… и на все прочее. – Вернемся, – сказал отец Браун. – Но сперва взглянем на следы. Начнем с другого конца, из-под его окна. Нет, там газон. А здесь следы четкие. Помаргивая, он рассмотрел след и медленно пошел к дереву, то и дело весьма недостойно наклоняясь к земле. Потом обернулся к другу и просто сказал: – Знаете, что здесь написано? Рассказ довольно странный… – Мало того, – сказал его друг. – Противный, мерзкий, гнусный. – Вот что написано буквами следов, – сказал священник. – Старый паралитик выпрыгнул из окна и побежал вдоль клумб, стремясь к смерти, – так стремясь, что он скакал на одной ноге, а то и катился колесом. – Хватит!.. – вскипел Фламбо. – Что за адская пантомима? Отец Браун только поднял брови и кротко указал на загадочные знаки. – Почти всюду, – сказал он, – след одной ноги, а в двух-трех местах есть и следы рук. – Может быть, он хромал, потом упал? – предположил сыщик. Священник покачал головой. – В лучшем случае, он встал бы, опираясь на локти и на колени. Таких следов здесь нет. Мощеная дорожка рядом, там вообще нет следов, а могли быть между камешками – она мощена довольно странно. – Господи, все тут странно, страшно, жутко! – вскричал Фламбо, мрачно глядя на мрачный сад, исчерченный кривыми дорожками, и слова эти прозвучали с особенной силой. – Теперь, – сказал отец Браун, – мы пойдем в спальню. Они подошли к двери, неподалеку от рокового окна, и священник задержался на минутку, приметив палку от садовой метлы, прислоненную к стенке. – Видите? – спросил он друга. – Это метелка, – не без иронии сказал сыщик. – Это накладка, – сказал отец Браун. – Первый промах, который я заметил в нашем странном спектакле. Они взошли по лесенке в спальню старика, и сразу стало понятно, что соединяет семью, что разделяет. Священник тут же понял, что хозяева – католики или хотя бы католиками были; но некоторые из них далеко не праведны и не строги. Картины и распятие в спальне ясно говорили о том, что набожным остался только старик, родня же его, по той или иной причине, склонялась к язычеству. Однако пастырь понимал, что это – не повод и для самого обычного убийства. – Ну, что это!.. – пробормотал он. – Убийство тут проще всего… – И когда он произнес эти слова, лицо его медленно озарилось светом разумения. Фламбо сел в кресло у ночного столика и долго и угрюмо смотрел на несколько белых пилюль и бутылочку воды. – Убийца, – сказал он наконец, – хотел почему-то, чтобы мы подумали, что бедный старик повешен или заколот. Этого не было. В чем же тогда дело? Логичней всего решить, что истинная его смерть связана с каким-то человеком. Предположим, его отравили. Предположим, на кого-то очень легко пало бы подозрение. – Вообще-то, – мягко сказал отец Браун, – друг наш в темных очках – медик. – Я исследую эти пилюли, – продолжал Фламбо. – Надо их взять. Мне кажется, они растворяются в воде. – Исследовать их долго, – сказал священник, – и полицейский врач вот-вот приедет, так что посоветуйтесь с ним. Конечно, если вы собираетесь ждать врача. – Я не уеду, – сказал Фламбо, – пока не разрешу загадки. – Тогда оставайтесь тут жить, – сказал Браун, спокойно глядя в окно. – А я не останусь в этой комнате. – Вы думаете, я загадки не решу? – спросил его друг. – Почему же? – Потому что она не решается, – ответил священник. – Эту пилюлю не растворить ни в воде, ни в крови. – И он спустился по темным ступенькам в темнеющий сад, где снова увидел то, что видел из окна. |