Книга Самая непокорная жена, страница 16 – Энни Уэст

– Что вы здесь делаете?

Она широко раскрыла глаза, глядя на высокого мужчину, прислонившегося к стене и рассеянно водящего пальцем по бриллиантовому браслету, который она оставила лежать на туалетном столике. Бриллианты сверкали и переливались огнем при его прикосновении. Жизлан разозлилась, но вместе с тем почувствовала предательскую слабость в глубине своего тела.

– Как вы сюда попали?

Она посмотрела на закрытую дверь.

Хусейн пожал плечами и посмотрел на нее из-под ресниц:

– С помощью ключа, разумеется.

Его глубокий голос позвучал тише, чем обычно, но он словно бархатом окутал ее.

Жизлан закусила губу. Конечно же у него был ключ. Он же захватил Дворец ветров. И то, что они с Миной считали себя в безопасности в своих комнатах, было всего лишь иллюзией. Осознание этого явилось для нее настоящим ударом.

Она замерла на месте, разрываясь между желанием выгнать его и набросить на себя какую-нибудь одежду. Только она с унижением и яростью понимала, что не сможет выставить за дверь этого огромного мужчину. А ее халат лежал в шкафу. Хотя огромная футболка прикрывала ее от шеи почти до колен.

«Не показывай страха, – сказала она себе. – Только прояви слабость, и он тут же ею воспользуется».

Жизлан схватила бархатные футляры и направилась к нему, не отводя взгляда от его лица, чтобы не видеть темные волоски на его груди, едва прикрытой расстегнутой сорочкой.

Она молча взяла браслет и положила его в футляр.

– Вы пока еще не шейх, – процедила Жизлан сквозь зубы. – И даже если бы вы им были, вы не имеете права врываться в мою комнату. – Держа футляры в одной руке, другую она протянула к нему. – Отдайте мне ключ. Что бы вы ни хотели обсудить, это может подождать до завтра. Я сыграла свою роль в вашем жалком фарсе. А теперь я хочу лечь спать.

– Наконец в чем-то мы согласны, – пробормотал он.

И прежде чем она успела остановить его, он взял у нее из рук футляры и положил их на туалетный столик.

Внезапно Жизлан показалось, что ей не хватает воздуха. Она опустила руки, борясь с желанием прикрыться. Он окинул взглядом ее голые ноги, потом поднял глаза и посмотрел на ее огромную футболку. Она полагала, что футболка достаточно хорошо прикрывает ее тело, но ее груди напряглись, а соски затвердели.

Она резко сложила руки на груди:

– Убирайтесь. Из. Моей. Комнаты.

Она никогда не казалась ему такой очаровательной. В бриллиантах и бархате она была величественной и утонченной. В брюках и черном топе, в которых она спускалась по дворцовой стене, она была беззащитной и вызывающей.

А в этой футболке, которая не скрывала ее поразительной фигуры и открывала длинные стройные ноги, она была самой желанной и прелестной женщиной из всех, кого ему доводилось встречать. Сердце глухо стучало у него в груди, и он почти задыхался от предвкушения.

Она даже не пыталась соблазнить его. Он видел, что она и не догадывается, как свет из ванной комнаты, освещавший ее сзади, открывает его взгляду все то, что она старалась скрыть. А этот высокомерный взгляд и надувшиеся губки…

Хусейн сделал глубокий вдох и почувствовал медово-коричный запах, который стал для него наркотиком с того момента, как он встретился с Жизлан.

– Это наша общая комната, миледи.

Как он и ожидал, она тут же ощетинилась. Ему нравились ее бойцовские качества и то, как она бесстрашно бросалась в атаку.

– О нет. – Она покачала головой и отступила на шаг. – Даже и на минуту не допускайте этой мысли. Это не было частью нашего соглашения.

Хусейн сложил руки на груди, чтобы удержаться и не привлечь ее к себе.

– Вы согласились выйти за меня замуж. А теперь, как моя жена, вы должны…

– Не смейте читать мне нотации о том, что я должна или не должна! Я сделала то, что вы требовали, потому что вы шантажировали меня. Но я не позволю вам заставить меня разделить с вами постель!

Он посмотрел ей в глаза и увидел в них бешеную ярость. Была ли у него когда-либо женщина, способная испытывать такие сильные чувства? И в сочетании с железной выдержкой? Он снова подумал о том, какой окажется принцесса Жизлан, когда даст волю своим чувствам. Адреналин заставил его кровь быстрее бежать по жилам.

– Я не собираюсь заставлять вас, миледи.

В его словах не было сарказма. Он был охвачен предвкушением того, что скоро произойдет. Это предвкушение в такой же степени, как и беспокойство о судьбе нации, не давало ему спать уже много ночей.

– Очень хорошо. Тогда убирайтесь.

Хусейн шагнул к ней:

– Я собираюсь провести ночь со своей женой.

Она покачала головой, и тяжелые черные пряди волос рассыпались по плечам и груди. У Хусейна внезапно пересохло во рту. Он так хотел ее! Но ему следовало держать себя в руках.

– Этого не произойдет, Хусейн. Если только вы не намерены применить силу.

Звук его имени в ее устах показался ему сладостным. Он так изголодался по ней, что даже это было подобно дождю, упавшему на иссохшую землю.

На мгновение ему показалось, что в ее глазах промелькнул страх. Но ее тело сказало ему все, что он хотел знать. Ее соски были напряжены, и от нее исходил сладостный мускусный запах возбужденной женщины.

Его пронзило ощущение восторга. На губах мелькнула улыбка.

– Мы оба знаем, что сила мне не понадобится. Вы хотите меня, Жизлан, а я хочу вас. Так уже было в тот раз, когда вы целовали меня…

– Я не целовала вас! – Она отшатнулась и прижалась к стене. – Вы просто напали на меня!

– А вы ответили на мой поцелуй с энтузиазмом, что говорит о том, что наши интимные отношения могут быть весьма удовлетворительными.

Она отчаянно затрясла головой:

– Насилие – это единственный способ заставить меня разделить с вами постель.

Она выпрямилась во весь рост, и огонь, горевший в ее глазах, вызвал у него острый приступ желания.

Он шагнул к ней:

– Вы сами знаете, что это…

Только быстрая реакция спасла его, когда она швырнула ему в лицо тяжелое стеклянное пресс-папье. За ним последовала щетка для волос. Потом старые антикварные часы, которые он поймал и аккуратно поставил на туалетный столик. Но когда она бросила в него обрамленную в мрамор фотографию, которая поцарапала его ухо, он не выдержал и схватил ее за руки:

– Довольно!

Она вся дрожала, и пульс на ее запястье бился с бешеной скоростью. Хусейн сделал глубокий вдох, чувствуя аромат ее тела.

– Перестаньте сопротивляться. Вы сами знаете, что это бесполезно.

– Потому что вы достаточно бесчестны, чтобы взять меня силой, несмотря на то, что я презираю вас?