Онлайн книга «Тайный друг ее величества»
|
«Это она! Ее голос!» Ноздри де Кримона раздулись, здесь, в полутемном коридоре он чувствовал себя затаившимся хищником, предвкушающим трепет добычи. Генриетта вышла в коридор, держа в руках вязанье. – Ваша светлость? – удивилась она и, заметив лихорадочный блеск в глазах графа, попятилась. – Стой, девка! Он обхватил ее за ягодицы и привлек к себе. – Да отпустите же, ваша светлость, как вам не совестно… Генриетта отталкивала графа, стараясь не поднимать шума, ей не хотелось, чтобы выскочившие на шум дети застали ее в столь неприглядной ситуации. – Пустите, ваше сиятельство, я замужняя женщина, пустите… – Ни… за… что… Граф сопел носом и лапал Генриетту, а она как могла оборонялась и тревожно оглядывалась на дверь, где занимались с учителями дети. Потеряв наконец терпение, Генриетта сильно толкнула графа, и он отлетел к противоположной стене, громко зазвенев мечом и шпорами. – Я возьму тебя сей же час, прямо на полу! – воскликнул де Кримон и снова бросился в атаку. Обхватив Генриетту, он старался повалить ее на пол, но они были в разных весовых категориях. – Бусов дам… дура! Платье куплю! – обещал граф, делая попытки задрать на Генриетте юбки. – Я герцогу пожалуюсь, ваше сиятельство… – Дура… кто же тебе поверит… Дыхание де Кримона сбивалось от возбуждения, изловчившись, он поднырнул рукой под подол, но в следующее мгновение получил кулаком в ухо и рухнул на пол. В ухе звенело, а голова будто налилась чугуном. Граф с трудом поднялся на ноги, потер отбитое ухо и, указывая на Генриетту пальцем, сказал: – Ты сама ко мне придешь, я тебе устрою, сучка… Хамка! Ты думаешь, дождешься своего мужа? Как же – держи карман шире, оттуда, куда послал его герцог, не возвращаются. С кем ты потом останешься? Кто тебя защитит? Громко топая и звеня шпорами, граф ушел, а Генриетта прислонилась к стене и заплакала. Не за себя она боялась, а за мужа, ведь и впрямь на этот раз все происходило совсем иначе. И в прежние времена Каспар уходил в долгие походы, но при этом никогда не брали в заложники его семью. Где он сейчас и что с ним? Жив ли? Или прав этот старый кобель? Послышался шум, распахнулась дверь, и в коридор выскочила Ева. – На прогулку, на прогулку! Мама, мы закончили урок и теперь идем гулять за стену! Вышел Хуберт. Генриетта быстро промокнула глаза рукавом и сказала: – Ну что же – идемте, только недолго, уже обедать скоро. – Мама, что с тобой? – спросил сын, заметив, что Генриетта расстроена. – Ничего, пустяки. – Она виновато улыбнулась. – Взгрустнулось просто. – Отец обязательно вернется, ведь ты же сама говорила, что он удачливый. – Удачливый, – согласилась Генриетта. Из класса появились два старца – учитель математики Бразис и знаток арамейского и гальдийского языков Ортман. – Добрый день, госпожа Фрай, – поздоровались они и прошли мимо. – Добрый день… – одними губами произнесла она и старательно улыбнулась Хуберту: пусть думает, что она успокоилась. Когда Генриетта спустилась во двор, Ева уже выскочила в открытые крепостные ворота и пробежала по мосту. Ей разрешалось играть за рвом на дороге, и Генриетта обычно выходила к ней. Вместе они прогуливались вдоль рва и возвращались в замок, а Хуберт проводил свободное время в конюшне. Ему нравилось ухаживать за лошадьми и учиться их подковывать – он вообще любил обучаться всему незнакомому. Генриетта медленно шла к воротам, поглядывая по сторонам, нет ли где де Кримона. Гвардейцы возле казармы и часовые на стенах поглядывали в ее сторону с интересом, женщин здесь не было и за пару минут ласки любой отдал бы месячное жалование. Неожиданно раздался крик – это была Ева, Генриетта не могла спутать. – Дочка! Ева! – закричала она и со всех ног бросилась к воротам. Она бежала, не чувствуя под собой ног, а повторяющийся крик резал ее по живому, замутняя рассудок. Уже с моста она увидела Еву, та висела, уцепившись ручонками за край кирпичной кладки, ее пальцы могли вот-вот соскользнуть. Генриетта рванулась из последних сил и, упав возле края рва, ухватилась за запястье Евы. Затем попробовала тянуть, но силы иссякли, и легкое тело девочки стало сползать, увлекая за собой Генриетту. – Не бойся, дочка, я сейчас тебя вытащу… – пробормотала Генриетта, но ничего не могла сделать. – Мама, мы умрем? – спросила Ева, глядя матери в глаза. – Нет, дочка. Нет… Генриетта боялась, что разрыдается и тогда они наверняка сорвутся в высохший ров. Послышался топот, краем глаза Генриетта заметила бегущего Хуберта и сержанта – того, что был возницей, когда их привезли сюда на карете. Еще мгновение – и сильные руки подхватили Еву, потом сержант помог подняться Генриетте. – Как же это ты, сестренка, а? – Хуберт улыбался и гладил напуганную Еву по голове. Он был бледен, подбородок его трясся. – Как же это ты? – Я не сама… – сообщила девочка. – Двое солдат схватили меня, спустили и сказали: держись, покуда сможешь… Я держалась, а потом… потом стала кричать… – Да как же это? – развел руками сержант. – Да кто же это? В паре сотне шагов от ворот – на дороге, стояли двое гвардейских лейтенантов. Увидев их, сержант поник головой и, не прощаясь, вернулся за ворота. – Мама, вон они! – указала девочка. – Я боюсь, они меня опять туда кинут! – Не бойся. – Генриетта прижала девочку к себе. – Не бойся, никто тебя не кинет. – Нежели они отца не боятся? Зачем они это сделали? – глядя на стоявших на дороге гвардейцев, с некоторым удивлением произнес Хуберт. – Может, они не знают его или надеются, что он не вернется, – предположила Генриетта, думая о том, как ей теперь поступить, чтобы спасти детей. Она уже не сомневалась, что все подстроил де Кримон, желая заполучить ее во что бы то ни стало, и теперь ей следовало принять решение – или позор, или жизнь детей. – Давай пожалуемся герцогу! – Наше слово против их слов? Нет, не получится. – Генриетта вздохнула. – Пойдемте обедать, на сытое брюхо все не так страшно. Под внимательными взглядами притихших на стене часовых заложники герцога прошли по просторному двору и уже собрались подняться по ступеням, когда навстречу им вышел де Кримон. – Что случилось, моя дорогая, я слышал крик? – спросил он с притворным участием. |