Книга Последняя воля Нобеля, страница 34 – Лиза Марклунд

— Ничем не могу помочь, — коротко отрезала она. — Ваших имен нет в списке. У вас нет разрешения на вход.

— Простите, — сказал Томас. — Может быть, вы сначала пропустите меня?

Она внимательно посмотрела на Томаса.

Он извлек водительские права из бумажника и протянул их девушке, которая в это время звонила бригадиру рабочих.

— Мне нужен Пер Крамне из Министерства юстиции, — сказал Томас, спиной чувствуя недовольные взгляды рабочих.

Девушка нажала на компьютере несколько клавиш и сняла с аппарата телефонную трубку.

— По лестнице наверх и прямо, — сказала она и снова занялась рабочими.

Томас постарался напустить на себя самоуверенный и раскованный вид, пройдя в дверь, ведущую к правительственным кабинетам. Он нажал кнопку вызова лифта и нос к носу столкнулся с заместителем премьер-министра.

— Добрый день, — сказал он. — Вам направо или налево?

— Простите? — Томас решил, что ослышался.

— Направо или налево? — повторил заместитель премьера.

— Э… — замялся Томас. — Я хотел подняться наверх.

— В таком случае рекомендую правый лифт. Вы нажали кнопку грузового лифта. Он останавливается на каждом полуэтаже, как у Джона Малковича.

Человек, знаменитый тем, что высказывал то, что думал, даже если знал, что его никто не слушает, весело улыбнулся и придержал дверь правого лифта:

— Только после вас.

Этого просто не может быть, подумал Томас.

Крамне встретил его в дверях своего кабинета на шестом этаже.

— Входи, входи. — Помощник министра горячо пожал Томасу руку. — Добро пожаловать! Ты бывал здесь раньше?

— Нет, сегодня пришел в первый раз, — ответил Томас.

— Хорошо, тогда мы совершим небольшое путешествие по коридорам власти, а потом я покажу тебе твое рабочее место. Что ты на это скажешь?

Пер Крамне, не ожидая ответа, отпер дверь, ведущую в коридор с рядом кабинетов. Томас сильно потел в теплом зимнем пальто и больше всего на свете хотел его снять.

— В Министерстве юстиции шестнадцать отделов плюс юридический секретариат и городской архив, — начал рассказ Пер Крамне. — Отдел, в котором работаем мы с тобой, занимается полицией и общими вопросами законодательства и охраны правопорядка. О, сними пальто, а то, пожалуй, сваришься.

Томас облегченно вздохнул, снял пальто, повесил на руку и поспешил вслед за новым коллегой.

— Здесь находятся кабинеты министра, генеральных директоров, статс-секретаря и политических советников, — оживляя рассказ жестами, заговорил Крамне, быстро шагая по коридору с белыми стенами.

Пол был устлан светло-серым толстым, как матрас, ковром. Ковер поглощал все звуки и сохранял чистоту воздуха. Проходя мимо кабинетов, Томас почти физически чувствовал сосредоточенность сидевших за столами людей, негромко обсуждавших важнейшие государственные дела.

— Вот, например, — сказал Крамне, остановившись у полуоткрытой двери одного из кабинетов. Он понизил голос и указал рукой на женщину, говорившую в этот момент по телефону. — Это генеральный директор юридического отдела Л-5 — криминальная юрисдикция. Чертовски умная дама. Много лет занимается вопросами сексуального насилия, проблемами реабилитации изнасилованных детей… Статс-секретарь министра — нет, это дальше — отвечает за юридические процедуры, суды, полицию и все подобное. Ему пришлось разбираться с нападениями на транспорте…

Томас приосанился, чувствуя, как по спине пробегает приятный холодок от такой близости к власти.

— Голубая комната, — сказал Крамне, ткнув рукой куда-то в угол. — По понедельникам здесь проходят собрания, здесь каждый отдел вкратце отчитывается перед министром о результатах своей деятельности. Как канцелярист, ты когда-нибудь тоже окажешься здесь.

— И где будет мой кабинет? — спросил Томас, перебросив пальто на другую руку.

Пер Крамне рассмеялся:

— Пока не здесь. Ты будешь при мне внизу, на четвертом этаже, — сказал он и свернул за угол.

Они попали в следующий бесконечно длинный коридор, устланный таким же темно-серым ковром. На одной стене в три ряда висели портреты всех бывших министров. Здесь голоса раздавались громче, подчас слышался смех. Прозвучали позывные дневного выпуска новостей.

— Это кабинет министра. — Пер Крамне остановился у двери справа и посмотрел на часы. — Он сейчас внизу, на совещании кабинета министров. Заседания проходят ежедневно с двенадцати до часу. Обычно он туда не ходит — для кворума достаточно пяти министров, но сегодня у них общий сбор, думаю, что он — один из инициаторов. Такие встречи трудно пропустить… Секретарь сейчас в другом кабинете.

Томас заглянул в министерский кабинет. Кабинет был похож на маленькую квартиру. В прихожей была комната секретаря, за ней располагался непритязательный кабинет, обставленный светлой современной мебелью. На стенах висели картины, стол был усеян бумагами, лежавшими вокруг компьютера. У одной из стен стояла полка, уставленная папками и детскими фотографиями. Окно смотрело на здание Риксдага и на реку Норрстрем. Вода казалась серой как свинец.

— За кабинетом небольшая спальня, ванная и туалет, — пояснил Крамне. — Говорят, что министр фанат судоку и часто медитирует в этой комнатке. Идем дальше?

Он указал рукой налево:

— Здесь сидит пресс-секретарь. Если министра увольняют, то вместе с ним уходят пресс-секретарь, статс-секретарь, заместитель и политические советники. Потом приходят ответственные за поддержание порядка, отвинчивают таблички, и на этом заканчивается старая эра.

— И сколько в сумме получается человек? — спросил Томас.

— Назначенных политических деятелей? Немного, человек пять-шесть. Все остальные из нас продолжают верой и правдой служить новому хозяину. Ты не голоден?

Томас покачал головой.

— Превосходно. Ты знаком с Карин, начальником планового отдела? Это она устроила твое назначение. Может, поздороваемся со статс-секретарем?

Крамне миновал еще несколько дверей.

— Джимми? Не хочешь познакомиться с нашим новым советником?

Статс-секретарь министерства юстиции вышел к ним в коридор в джинсах и бежевой ковбойке. Непослушные волосы топорщились.

— Привет, — сказал он, широко улыбнувшись. — Добро пожаловать на борт. Когда приступаешь?

Мужчины пожали друг другу руки.

— После Нового года. — Только теперь Томас начал осваиваться и почувствовал себя свободнее.

— Прослушивание — это настоящее минное поле, — поведал Джимми Халениус. — Тебе придется следить за каждым своим словом, чтобы оно попало по назначению, преодолев все бюрократические рогатки нашей министерской машины. Что у нас с графиком?