Книга Единственная дочь, страница 19 – Анна Снокстра

Под одним из столиков Бек заметила рюкзак. Черный, невзрачный, плотно чем-то набитый. Она пыталась игнорировать его; вероятно, сумку просто забыли. Вместо этого она играла с Люком в игру «Найди худшую татуировку». Так как день выдался жаркий, у людей, которые обычно не оголяют тело, вдруг не осталось выбора. И неожиданно стали видны все сморщенные проволоки на предплечьях и выцветшие дельфины на лодыжках. Однако спустя полчаса рюкзак все еще был на месте. Бек представила силу взрыва, если сумка взлетит на воздух; представила части их тел, лежащие в обугленном искореженном месиве.

Она указала Люку на рюкзак, но, когда тот направился к столику, остановила его.

– Что не так? – спросил он.

– Да сама не знаю. Не хочу показаться глупой. Мне просто жутковато, что он лежит там без присмотра.

– Увидели подозрительный предмет – сообщите! – крикнул Мэтти из кухни, пародируя телевизионную рекламу.

– Не в этом дело. Просто… – Бек осеклась. Она почувствовала себя глупо. Возможно, она просто пересмотрела новостей. Во время терактов они целыми днями смотрели их в школе.

Мэтти вышел из кухни, потирая бровь. Он как-то странно смотрел на Бек. Его крупная фигура вдруг стала величественной.

– Да ну, не будь идиоткой. Эти рекламные ролики просто расизм, – заявил он.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она. – Такое может случиться. Уже случалось.

Мэтти сделал глубокий вдох и оперся руками о стойку. Он выглядел сердитым.

– Мы пытаемся искоренить аборигенов, отправляем беженцев в специализированный лагерь в Виллавуд, а тех, кто наконец выходит оттуда, демонизируем этой расистской пропагандой. Это как лозунги в поддержку Белой Австралии.

Сейчас Бек и правда почувствовала себя полной дурой. Она совсем не понимала, что он говорит.

– Если ты веришь в Судный день, – продолжил он, – всем нам крышка. Нас смоет волной, унесет в океан. То, что мы делаем, отвратительно, и все становится только хуже.

– А может, нас проглотит гигантский кит? – пошутил Люк.

– Моби Дик! – воскликнула Бек, и они вдвоем рассмеялись.

Мэтти ничего не сказал и вернулся на кухню. Бек снова захотелось, чтобы он исчез. Он немного напугал ее, назвав всех расистами и пообещав, что их смоет волной. Казалось, что он и ее включает в число этих всех. Однажды она уже слышала, как он возмущался. Называл Джона Говарда ксенофобом, и гомофобом, и как-то еще. Ее родители тоже были не в восторге от премьер-министра. Казалось, он вообще никому особо не нравится. Но Мэтти доходил до крайности.

Тут в кафе вошел мужчина, весь в поту, красный от солнца. Было видно, как он выдохнул с облегчением и надел рюкзак на плечи. Люк состроил гримасу, и Бек почувствовала себя глупо. Она ненавидела, когда на работе возникали неловкие ситуации. Подойдя к Мэтти, прислонилась головой к его плечу.

– Извини, – сказала она. – Просто эти рекламные ролики запугали меня. Я была дурой.

Он обнял Бек огромной рукой и прижал ее щеку к своей груди.

– Не извиняйся, Бекки. Теперь у меня угрызения совести! Иногда я забываю, что ты еще ребенок, потому что такая умная.

Непонятно, комплимент это или нет, но прижиматься к Мэтти было очень приятно, поэтому она не стала допытываться. Бек чувствовала себя такой защищенной, когда вдыхала его теплый запах пота. Казалось, с ней просто не может случиться ничего плохого.

– Эй, а как же я? – услышала она голос Люка и почувствовала еще больше рук вокруг себя.

– Идите работать, вы оба, – первым опомнился Мэтти, слегка отталкивая их от себя. – Слишком жарко для обнимашек!

Бек вернулась за кассу, по-прежнему улыбаясь. На работе она могла быть другой, теплой и искренней. Совсем не такой, как дома.

– Знаешь, в следующем месяце у меня день рождения, – сказала она Люку. – Что ты мне подаришь?

Семнадцать, ей будет семнадцать – значит, он может пригласить ее на свидание. Это был бы самый чудесный подарок.

– Вообще-то, у меня для тебя кое-что есть, – ответил он. – Секунду.

У нее уже начала кружиться голова от предвкушения, когда Люк вернулся со шваброй.

– С будущим днем рождения! Похоже, женский туалет затопило.

Бек хотела ответить что-нибудь остроумное, но в голову ничего не шло, поэтому она просто схватила швабру и бросилась в женский туалет.

Открыв дверь, она увидела, что вода на полу поднялась уже на один сантиметр. Кто-то не закрыл кран, и вода хлестала через край раковины. Бек прошлепала к крану и быстро повернула его. Она поняла: кран не просто оставили открытым, а кто-то это видел и пошел жаловаться Люку, даже не попытавшись помочь. Уборка займет у нее уйму времени. К тому же в туалете мерзко пахло, свежий кондиционируемый воздух сюда не доходил.

Слушая, как вода медленно капает с раковины, Бек потратила целый час, вытирая пол. То и дело приходилось прерываться, когда заглядывали покупатели, желающие воспользоваться туалетом. Когда она сообщала, что туалет затоплен, они с отвращением окидывали ее взглядом с головы до ног и выходили, как будто это была ее вина. Она ненавидела то, как выглядит в этот момент. Жалкой и грязной. К тому же она начала потеть. Не такой ей хотелось себя видеть. Если с обратной стороны зеркала и правда есть камера, хоть бы они не снимали, хоть бы сейчас была рекламная пауза или что-то еще. Это был один из редких моментов, когда она по-настоящему ненавидела свою работу.

Кажется, пол уже достаточно сухой. Прежде чем выйти из туалета, Бек взглянула на себя в зеркало, вытерла размазавшуюся подводку для глаз и поулыбалась для тренировки. Она выглядела очень даже ничего, возможно, не так свежо, но определенно не как человек, целый час вытиравший грязный мокрый пол в туалете. Открыв дверь, она услышала голос Лиззи; видимо, уже началась ее смена. Значит, время на кассе наедине с Люком подошло к концу. Бек убрала швабру и вернулась за стойку. Все трое замолчали и уставились на нее.

– Что? – спросила она. – От меня пахнет мочой?

Люк смущенно посмотрел на Лиззи.

– Извини, малыш, – сказала Лиззи. – Я думала, ты рассказала им о тени.

– Лиз! – воскликнула Бек, понимая, почему все смотрят на нее. Она так много думала о Люке, что та ночная тень напрочь вылетела у нее из головы.

– Ты в порядке? – спросил Люк. – Без шуток, это ужасно.

– Все хорошо, – ответила она.

– Ты уверена, что это была не игра света и тени, или сон, или что-нибудь еще? – спросил Мэтти.

– Уверена. – Она кивнула. – Вы не обязаны мне верить, но я знаю, что я видела.

Наверняка они думают, что она сошла с ума. Вот и доверяй Лиззи, она же растреплет все ее секреты; Бек нужно быть осторожной и следить за языком.

– Я тебе верю, – сказал Люк. – Если ты уверена, то я тоже уверен.