Онлайн книга «Время-убийца»
Червоне она займется позже. Завтра с утра, на рассвете. А эта ночь принадлежит ей. Клотильда выпустила руку Наталя и отошла в сторону. Он с завистью смотрел на компанию подростков, передававших по кругу бутылку пива. Где ты? Она повторила вызов, но ответа не получила – как и в предыдущие десять раз. Ну ладно, в открытом море сети нет, но по ночам Франк и Валу бросают якорь. Безразличие Валентины не удивляет, она всегда откликается только на одиннадцатый раз. А вот Франк… Клотильда оторвала взгляд от экрана телефона и посмотрела на темную пустынную часть пляжа, защищенную зубчатыми скалами, похожими на мохнатых чудищ. Под ногами скрипел морской критмум [171], в нескольких метрах от берега, у подножия спящих рифов, танцевала тень маленькой рыбацкой шхуны: «Арион» ждал, качаясь на волнах. Музыка подталкивала их в спину сильнее ветра. Наталь улыбнулся, подвернул штанины и протянул Клотильде руку. Он шел в темноте «наизусть», не боясь оступиться, а у воды подхватил ее на руки, чтобы доставить на «Арион» сухой. Из его затеи ничего не вышло – вымокли оба, но это не имело значения. Важно было одно: сотни танцоров на пляже не могли их видеть. Depeche Mode [172] гремели в такт шуму волн. Морской бриз холодил кожу. Клотильда чувствовала опьянение, ей казалось, что она переживает последние мгновения долгого кошмара и через несколько часов истина явит себя миру. Возможно, – как бы глупо это ни звучало – загнанный в угол Червоне призна́ет, что ее мать жива и все эти годы ждала дочь. Клотильда проверила телефон и начала стаскивать мокрый комбинезон. Стриптизерша из нее никакая, так что придется включить самоиронию. – Прекрасная итальянка тебя завела? – спросила она. – Хм… Molto-molto [173], – пропыхтел он, снимая майку. – Если бы ты согласилась называть меня Брэдом… – Отказано! Для меня ты всегда был и останешься Жан-Марком Барром. Актером одной роли человека-дельфина. Клотильда прижалась холодным мокрым телом к Наталю и решила, что они должны любить друг друга именно в этой позе, как сардинки (смешно!). Например среди поля, в высокой траве, на обочине дороги, в кровати высотой до потолка, в вагоне поезда на Венецию, под сценой театра в разгар представления…. Судно плавно раскачивалось. Ее жизнь тоже. – Может, уйдем? Клотильда и Наталь лежали на палубе «Ариона», как в люльке. Она так и не смогла найти Бетельгейзе среди сотен других звезд, хотя очень старалась. – Так уйдем? – повторила Клотильда. «Арион» удерживала на месте разлохмаченная веревка, ее можно было перерезать одним взмахом перочинного ножа, или перекусить зубами, или разорвать острым ногтем. Р-раз – и прощай, земля! Где-то далеко, в благоговейной тишине, Мария-Кьяра запела а капелла Sempre giovanu. Клотильда очень хотела соединиться с Наталем под эту божественную музыку, исполнив наконец заветную мечту юности и всей жизни, но не сдержалась и достигла пика наслаждения под припев Joe le taxi. Приезжай сюда, Джо, Приезжай сюда скорее, Поезжай ночью к жрице любви… Все ради этого. «Может, уйдем?» – мысленно повторила она. Наталь не ответил. Спрашивать снова она не стала. Они молча караулили бархатный купол небес, надеясь, что хоть одна звезда утратит представление о времени и упадет вниз. Клотильда хотела загадать желание… – Мне пора, Кло… Ей показалось, что развеселившееся божество решило вдруг перемешать все светила и заставило их пуститься в пляс. – Домой? – Смена Аурелии заканчивается в полночь. Я должен вернуться раньше. Как же ей найти в этом хаосе Бетельгейзе, астероид Маленького принца, Кастор и Поллукс [174]? Да любую звезду, способную внушить мужчине вечную любовь? – Зачем, Наталь? Он встал и начал одеваться, пошатываясь, как хмельной любовник на заре. – Почему ты столько лет оставался с ней? С такой, как она? Наталь улыбнулся: «Ты действительно хочешь знать?» – и она ответила улыбкой. – Тебе трудно это принять, но она очень старалась организовать мою жизнь, упорядочить ее. Аурелия внимательная, честная, прямая женщина, она всегда рядом, и я ей доверяю. Жена любит меня… – Понимаю… Я все понимаю и верю тебе. – Звук собственного голоса показался ей металлически хриплым, и она приказала себе успокоиться, прежде чем продолжать разговор. – Понимаю, но это не снимает вопроса, Наталь, ведь ты ее не любишь. – Ну и что, Клотильда? Ну и что? Иди. Иди и смотри, любовь моя! [175] Они расстались. Разошлись в разные стороны. Курлыкнул телефон Клотильды. Сообщение от Франка. Наконец-то! Все в порядке. Вернемся через несколько дней, как договаривались. Люблю тебя. В голове все еще звучали слова Наталя: «Ну и что, Клотильда? Ну и что?» Зеркальное отражение ее жизни. – Я знаю, что ты ее не любишь. – Ну и что? 47 Среда, 23 августа 1989, семнадцатый день каникул, небо цвета аквамарин Великий день настал! Мы дожили до 23 августа, мой вчерашний и завтрашний читатель. День святой Розы – нежное пробуждение, вечер обещаний, ночь ласк. День «С» – Совокупления – для моего старшего братца-обормота Николя (об этом, надеюсь, вам напоминать не нужно!). Среда «В» – Вранья – для папы с мамой, они будут врать друг другу в годовщину встречи, поклянутся, что по-прежнему влюблены, что любовь существует, о да, конечно, куда же без любви, она кладет подарки у камина и согревает остывшие мятые простыни, когда любовники засыпают. Для взрослых Любовь – вроде Рождественского Деда. |