Онлайн книга «Время-убийца»
Campa sempre. Шум в соседнем помещении заставил ее вздрогнуть. Из туалета вышла уборщица-марокканка в синем, шитом золотом платье – джелябе – и белом платке на голове, с ведром и шваброй. Клотильда показала ей листок. – Campa sempre, – на безупречном корсиканском произнесла женщина. Клотильда воспрянула духом. – Что это значит?! Уборщица удивилась и сказала: – Она жива. Она по-прежнему жива. 53 Среда, 23 августа 1989, семнадцатый день каникул, небо цвета синяка – Кло… Я нехотя сдвигаю наушники: – Ну что еще? – Поехали. Куда? Я вздыхаю. Просыпаюсь. Пытаюсь вернуться с небес на землю. Каменная стена врезается в спину, скамья царапает голые ноги. В овчарне тихо, как будто все разъехались. Куда? Я закрываю глаза, вспоминаю лица членов клана Идрисси, желтые розы, вино Clos Columbu, шумный разговор. Открываю глаза – передо мной Нико, сегодня он похож на профсоюзного функционера. На переговорщика, который должен убедить грабителей банка отпустить заложников. Со мной это не пройдет! Мое сердце это терпит каждый день [181], воет Ману Чао. Я делаю громче. Не хочу покидать странную грезу. Выпрямляюсь, беру тетрадь и ручку. Я все еще не пришла в себя, не знаю, сколько спала, и не очень понимаю, где нахожусь. Почти стемнело, а засыпала я при свете. Начинаю медленное всплытие… Рассказать вам сон, пока он не улетучился? Пока я снова не заснула? Обещаю, вы удивитесь! Знаете что? Вы там были, мой читатель из будущего. Были в моем сне! Клянусь! Ну, не вы, не совсем вы, но события странного сна происходили в ВАШЕ время! Не через десять, не через тридцать лет. Как минимум через пятьдесят. Николя никуда не делся и выглядит раздосадованным. – Кло, тебя все ждут. Папа не станет… Папа? Я что-то пропустила? У папы изменились планы? Смотрю на луну в небе, ее отражение на воде и начинаю писать еще быстрее; не сердитесь, мой обожаемый читатель, если я не успею закончить одну из фраз, не допишу слово, оставлю вас так сказать «на перроне». Папа дернул меня так сильно, что чуть не вывихнул руку. Дневник и ручка остались лежать на скамье. Так что – на всякий случай – целую, прощаюсь и… …продолжаю. У Николя странный вид, можно подумать, пока я спала, на острове случился конец света, во двор овчарни упал метеорит, цунами вырвало с корнем большой дуб. Надо торопиться, не расслабляться, иначе сон ускользнет… Все происходит в будущем, на пляже Ошелучча, я узнала скалы, песок, очертания бухты. Они остались прежними, а я превратилась в бабульку! Среди красных скал выросли странные здания из невиданных, почти прозрачных материалов, какие иногда рисует мама. Бассейн похож на нынешний – такой же большой. Я сижу на бортике и болтаю в воде морщинистыми ногами. Слышу папины шаги и ускоряюсь. В моем сне о будущем есть Наталь. В бассейне плещутся дети – возможно, мои. Или внуки? Не знаю. Но я счастлива, потому что за пятьдесят лет ничего не изменилось, рядом все мои близкие, никто не умер. Время проходит, но оно ни в чем не виновато, и мы ошибаемся, называя его убийцей… * * * Он перевел взгляд в пустоту. Дневник заканчивался этим словом. Убийца. Он прочел его еще раз и закрыл тетрадь. 54 23 августа 2016 10:30 Клотильда уже приходила сюда ночью. Но тогда ее вел Орсю. Она понятия не имела, как найти пастушью хижину при свете дня. Приметы были расплывчатые: миновать реку, вскарабкаться по крутому склону, пересечь бесконечную гаригу [182]. Она бросила машину у подножия тропы, ведущей к Casa di Stella, в том самом месте, где в полночь ждала Орсю. Столичные сыщики остались в жандармерии. Campa sempre. Клотильда ничего больше не добилась от Орсю, но узнала главное. Ее мать жива! Двадцать семь лет назад Пальма погибла у нее на глазах, но странный брат подтвердил то, в чем она уверилась, вернувшись на Корсику, то, что всегда знала. Мама жива. Мама ждет ее. В хижине. Клотильда влезла на холмик, с которого был виден двор овчарни в Арканю, и замерла. …Задержись на несколько минут под зеленым дубом. – до наступления темноты. Я увижу тебя и, надеюсь, узнаю. Пальма скрытно наблюдала за дочерью и теперь где-то прячется – на горе́ или в зарослях дрока и вереска, доходящих человеку до пояса. Очень удобно: ты следишь, а тебя не видят, подслушиваешь, а тебя не слышат, шпионишь – и остаешься вне подозрений. Глупо, но Клотильда вообразила, что, оказавшись на месте, вспомнит форму валуна, изгиб ствола, колючую ветку шиповника, узнает ночные тени, найдет указатели. Увы… Невозможно сориентироваться в лабиринте каштанов и дубов, окруженных земляничником. Голова кружилась от ароматов бескрайней маккии. Клотильда готова была сдаться, вернуться в Кальви и попытаться улестить инспекторов из Аяччо, чтобы те отпустили Орсю под ее поручительство. Глупейшая из иллюзий! Он арестован по подозрению в убийстве, понадобятся недели, чтобы судья распорядился провести реконструкцию преступления. И тут она увидела. Пятно. Пурпурное пятно между ягодами земляничника. Капля крови. Еще одна – метром дальше, на сухой земле. Третья нашлась на стволе кедра. Можно подумать, у Мальчика-с-Пальчик кончились белые камешки и он вскрыл себе вены. Хотел указать ей дорогу? Клотильда пошла по окровавленной тропинке, в очередной раз почувствовав себя полной дурой. След мог оставить раненый зверь – лисица, кабан или олень. Она дотронулась пальцем до пятна и поняла, что кровь свежая. «Что еще ты себе напридумывала? Что за несколько минут до тебя к хижине направился незнакомец? Что он ранен, истекает кровью и все равно пытается тебя опередить? Бессмыслица какая-то…» Но здесь точно кто-то шел – листва примята, ветки сломаны. |