Книга Заложники времени, страница 30 – Ян Мортимер

Когда Уильям Периэм смолк, вперед выступил его сын:

– Работать на пустоши тяжело, особенно зимой. Вы все наверняка слышали историю Хильда Охотника. Тем же, кто не слышал, я расскажу еще раз. Хильд был богатым землевладельцем и часто охотился на пустоши. Однажды он попал в туман и снег, завыл сильный ветер. Он потерял своих спутников. Снег повалил еще сильнее. Когда лошадь споткнулась под ним, он вытащил нож и зарезал ее. Он вспорол лошади живот, вытащил внутренности и забрался в теплую полость. Но и это не спасло его. Когда снег кончился, его замерзшее тело нашли монахи из Тэвистока. Он лежал в трупе своей лошади. Пусть это станет вам уроком.

– Да, это так, – подтвердил старик. – Погода на пустоши жестока и быстро меняется – без предупреждения.

– Вы должны помнить еще одно, – произнес Джон Периэм. – Помните о трясинах. Это не просто болото – вы не просто утонете, трясина вас засосет, словно сама земля жаждет вашей плоти и крови. С каждым движением вы будете уходить все глубже и глубже. Если вы провалитесь в трясину, выбраться можно только одним способом: нужно лечь на живот и откатиться в сторону. И если такое случится, нужно спешить: я видел, как лошадь ушла в трясину быстрее, чем я успел сделать петлю и попытаться спасти ее. Когда выйдете на болото, доверьтесь своим пони. Лошадь может провалиться в трясину, но пони родились и выросли на болотах, и они не пойдут в опасное место. А если с вами не будет пони, ни в коем случае не сходите с тропинки.

Сурового вида мастер с узким лицом разбил собравшихся на две группы. Мы с Уильямом вместе с еще девятью работниками отправлялись на север, на рудники в Уотерн-Тор. Олдермен благословил нас и сообщил, что мы будем получать четыре пенса в день и еду. Нас повели вниз.

Чтобы согреться, работники переминались с ноги на ногу. Все оценивающе посматривали друг на друга. Почти все были бородатыми, и бороды слегка заиндевели на морозе. Один из работников достал из кармана небольшой деревянный гребешок и начал расчесывать волосы, жестоко раздирая колтуны и стряхивая вшей на рукав.

Церковный колокол прозвонил одиннадцать раз. Я заметил, что один из работников пристально смотрит на меня. Человек этот был довольно высоким, с густыми темными волосами и бородой. На нем был кожаный колет до бедер, кожаная шапка, свободные длинные штаны и грубые кожаные ботинки. Брезгливо скривив губы, он обратился к нам с Уильямом:

– Почему на вас женские кертлы? Вы собираетесь нас посмешить?

Раздались смешки.

Уильям выпрямился и смерил наглеца презрительным взглядом. Но даже он уступал этому человеку в росте. Уильям потрогал кожаный колет работника:

– Вижу, ты страшно замерз. Ты уже прибил свою лошадь и забрался внутрь. Я буду звать тебя Хильдом.

Высокий работник усмехнулся.

– Ты откуда, приятель? Говоришь ты как-то странно.

– Из Солсбери, – ответил Уильям.

Я все это время рассматривал вьючных животных, которым предстояло отправиться с нами: две лошади и десять пони, построившись в цепочку, терпеливо ожидали на северной стороне площади. На спинах лошадей вместо седел красовались деревянные ящики с высокими стенками. На нескольких пони я увидел корзины, доверху нагруженные плетенками с мясом, хлебом, яйцами и сыром. Они были прикрыты холстиной и перевязаны веревками. Сверху были привязаны деревянные клетки с курами. Большие лошади и остальные пони были нагружены мотыгами, пилами, тяжелыми молотками и металлическими резцами. Увидел я свертки холста, деревянные шесты и планки, бочки с гвоздями, мешки с кожаными ремнями и несколько пар крепких ботинок. На одной лошади красовались двое больших кожаных мехов фута четыре в длину, не считая ручек. Но, насколько я мог заметить, запасной одежды не было.

Неожиданно появился мастер, который нас отбирал. На нем был кожаный колет и шапка, как у того работника, который назвал нашу одежду «женскими кертлами». Он быстро направился к лошадям.

– Мы выдвигаемся сейчас, чтобы добраться до мельницы в Аутер-Даун, потом мы поднимемся на Тейнкомб, перейдем мост у Тейневера и пойдем на рудники в Уотерн-Тор. Следуйте за нами. Если спустится туман и вы заблудитесь, идите вниз по реке Тейн, она приведет вас назад в Чагфорд.

– С чего это ты решил записаться на оловянный рудник? – спросил я Уильяма, когда мы тронулись в путь.

– Я думал о тебе. Как тебе творить добро и спасать душу в городе? Мы ничего не знаем, ничего не умеем. Мы – как дети. Нас нужно учить одеваться и говорить, распознавать специи и все такое. А если мы отправимся на пустошь, то сможем хоть что-то сделать. Если уж ты хочешь спасти свою душу, это нужно делать там.

Я шагал вслед за работниками. Уильям за моей спиной попытался завязать разговор с молчаливым работником по имени Джордж Беддоуз, одежда которого была столь же потрепанной и неказистой, как и наша. Он отвечал Уильяму односложно. Я понял, что он из Эксетера и на пустоши прежде не бывал. У него есть жена. Было трое дочерей, но одна умерла, и эта утрата явно причиняла ему страдание.

Скалы, высившиеся впереди, меня пугали. Когда мы поднялись на холм, то сразу почувствовали, что холодный ветер усилился настолько, что глаза у меня заслезились. Картина окружающей местности заметно изменилась. Под серым небом и темными, тяжелыми тучами простиралась серо-зеленая пустошь, наполовину скрытая густым туманом. Среди травы то и дело виднелись большие гранитные валуны. Ближе к нам тянулась широкая красновато-коричневая полоса. Я знал, что это пожухший папоротник, в изобилии росший на пустоши. Ближе господствовали зеленые и коричневые тона – деревья, трава, покрытые мхом гранитные столбы и ограды полей.

Высокий парень в кожаном колете, который назвал нашу одежду женской, повернулся и заговорил со мной. Его звали Ричард Таунсенд, и он тоже оказался из Эксетера.

– Ты впервые на пустоши? – спросил я.

– Нет. Я участвовал в вылазках олдермена Периэма много лет, – ответил Ричард. – Но скоро я начну собственное дело.

– У тебя есть план?

– Я подам заявку в рудничный суд и начну разрабатывать собственную балку. Нашему парнишке пора учиться в Эксетере, чтобы уметь читать и писать.

– Ты хочешь, чтобы он стал священником?

– В церкви денег не заработаешь – только если ты достаточно богат, чтобы купить бывшие монастырские земли. Но сегодня каждый нуждается в услугах писцов.

– Сегодня ты уже второй, кто говорит мне о монастырях…

– Их больше нет. Утром монахи поднялись, помолились за души умерших, и тут появились королевские солдаты. Они велели всем монахам убираться в течение часа и больше никогда не появляться в монастырях. Монахам было приказано сдать все золото, серебро, драгоценные реликварии, украшения и епископские посохи. Тэвисток, Бакленд, Торр – все было продано в пользу королевской казны. Многие считают, что это величайшее воровство в мировой истории.

– А приорат в Эксетере?

– Теперь там живет торговец шелком.