Онлайн книга «Заложники времени»
|
Я покачал головой. Мистер Петибридж взял бумагу, велел мне следовать за ним, прошел через зал и открыл дверь. Мистер Грин развязал мне руки и толкнул вперед: – Иди за смотрителем. Я подошел к двери и заглянул в длинный коридор. Справа появился мистер Петибридж. Жестом он указал мне на комнату. – Доктор Хэллетт осмотрит тебя прямо сейчас. В комнате доктора были высокие потолки и застекленные окна. В камине горел огонь. На полу лежала странная толстая ткань, которая напомнила мне покрывало сундука в доме мастера Ходжа, где мы были два дня назад. На стенах висели картины в черных рамах. На полке над камином стояли небольшие часы. За столом сидел мужчина лет шестидесяти и что-то писал в книге. Седые волосы на маленькой круглой голове были завиты в тугие локоны. Доктор был одет в длинный черный камзол с застежками на груди. На шее красовался белый шарф. На меня он не смотрел. Несмотря на солидный возраст, движения его были очень точными. Справа от меня у стены стояла скамья, а слева – большой шкаф со множеством ящичков. Я посмотрел в окно. Столб для порки стоял посреди заднего двора. Доктор Хэллетт посмотрел на листок. – Джон Саймонсон? – Да. – Вижу, ты каменщик. Травмы были? – У меня есть боевые шрамы. Несколько шрамов от сорвавшихся резцов и неосторожных ударов молотком. – Тяжелые болезни? – Что? – Были у тебя какие-то серьезные болезни? Оспа, например, или сифилис? – Была чума… Доктор покачал головой. – Наверное, это была малярия. Когда с тобой это случилось, ты жил у воды? – Это была чума. – Чумы в нашей стране не было уже семьдесят лет. – Не было? Не было чумы?! Неужели нашелся святой Георгий, который наконец-то поразил этого дракона, так долго терзавшего людей? – Не было со времен правления короля Карла Второго… – Второго? – поразился я. – А что случилось с королем Карлом Первым? – Что ты спросил? – Вы сказали «Карла Второго». Что произошло с Карлом Первым? Скажите мне, что случилось с роялистами. Они должны были проиграть – у них остался лишь Эксетер и Оксфорд. – Карлу Первому отрубили голову – это знает каждый ребенок. Но после смерти Кромвеля через десять лет после этого пало и его правительство. В тысяча шестьсот шестидесятом году генерал Монк призвал на правление принца, и он стал Карлом Вторым. Тебе этого достаточно? Я подумал о мистере и мистрис Парлебон. Интересно, дожили они до коронации сына их монарха? Или они смирились с правлением Кромвеля, а потом были признаны изменниками? Узнать этого я не мог. Доктор снова заглянул в книгу. – Ты неграмотный. И арифметики не знаешь. – Я никогда об этом не слышал. – Ты умеешь считать? – Да. – Можешь складывать? А вычитать? – Да, могу. – Сколько будет из тысячи вычесть сто пятьдесят три? – Восемьсот сорок семь. Доктор Хэллетт удивленно поднял брови. – А семью семь? – Сорок девять. – Пятнадцатью пятнадцать? – Двести двадцать пять. Доктор откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня. – А тридцатью пять тридцать пять? Я видел, что он делает какие-то записи на листке. – Одна тысяча двести двадцать пять, – ответил я, пока он еще писал. Он посмотрел на меня и ничего не сказал, потом что-то зачеркнул и снова записал. – Где ты ходил в школу? – Я никогда не ходил в школу, мистер Хэллетт. – Доктор Хэллетт, – поправил он меня. – Простите, доктор Хэллетт. Я никогда не ходил в школу. – Но умножаешь ты быстрее, чем я. Доктор поднялся из-за стола и подошел ко мне. Осмотрев меня с ног до головы, он скомандовал: – Вытяни руки вперед. Я подчинился. – Это кольцо твое? – Это кольцо моего умершего брата. А раньше оно принадлежало нашему отцу. Доктор осмотрел мои руки, шею, волосы, заглянул в рот. – Приспусти штаны, – велел он. Я сделал, как он сказал, и доктор осмотрел срамные места. – Язв нет? Зуда? Жжения? – Нет, доктор Хэллетт. – Отлично. Доктор вернулся за стол, взял стеклянный сосуд и протянул мне. – Помочись сюда. – Что? – Пописай сюда. Если все чисто, мистер Петибридж и мистер Киннер узнают, что ты не болен. А это спасет тебе жизнь. Доктор протянул мне сосуд и отвернулся к окну. Мне было очень трудно – в последнее время я очень мало пил. Я с трудом выдавил из себя немного. – Больше не могу. Доктор взял сосуд и поднес его к свету. – Что ж, довольно чисто. – Он поставил сосуд на стол. – Ты искусан вшами и блохами, у тебя много старых ран, но в целом все в порядке. Никаких оспин. Утром тебя вымоют, подстригут волосы и ногти. Настоятельно советую кольцо спрятать, чтобы смотрители его не заметили. Ты хорошо себя чувствуешь? – Да, хорошо, – ответил я, поворачивая кольцо Уильяма камнем внутрь. – Когда испражняешься, крови нет? – Нет, насколько помнится. – Хорошо. Тогда я возьму у тебя немного крови. Доктор подошел к шкафу, достал серебряный тазик и нож. Знаком он показал, чтобы я сел на скамью. Доктор закатал мне рукав и развернул руку так, чтобы на нее падал свет из выходящего на север окна. И тут он заметил след от моего кровопускания. – Как давно это было? – Четыре дня назад. Доктор ничего не сказал и сделал небольшой надрез на внутренней стороне руки, рядом с моим надрезом. Удерживая тазик, он отворил кровь, но текла она медленно. – Подержи тазик. Я подчинился. – Ты знаешь, что они спустят с тебя шкуру, – сказал доктор, направляясь к шкафу. – Мэр приказал двадцать плетей… – Какое ханжество… – Доктор вытащил из ящика повязку. – Вы так считаете? – удивился я. – Посмотри на этот дом: он был построен так, чтобы никто не знал, какие ужасы творятся за этими стенами. Внешний мир считает, что все в порядке, но это истинный ад, где людей запирают и избивают, порют и порой убивают. Меня вызывали к мальчикам со сломанными ногами и к девушкам, тела которых были изувечены до неузнаваемости. У многих нет выбора – им приходится идти сюда, где они смогут получить еду и кров. Ты увидишь, сколько несчастных душ заперто в этих стенах. Здесь обитают мужчины и женщины, страдающие самыми ужасными психическими болезнями: они ведут себя нормально, но не могут справиться с некоторыми сторонами жизни – и они дерутся, совершают ужасные поступки или постоянно мучают себя. Отвратительно, что им позволяют брать с собой сюда детей: что вынесут отсюда юные души? Да, несомненно, это оплот ханжества! |