
Онлайн книга «Без боя не сдамся»
– Это ерунда, это из-за грузовика… – махнула рукой Маша, – Марк меня уже отмазал. Юра покачал головой: – Нет, красавица, грузовик тут ни при чём. Ты вчера языком натрепала всякого, вот святые отцы и написали заявление – обвиняют тебя в доведении человека до самоубийства, а это, знаешь ли, уголовно наказуемо. Маша подняла на Юру безразличные глаза: – Ты, как всегда, был прав – я дура. Кстати, кому интересно, Марк от бонусов отказался – секасу не захотел. – Маша облизала сухие губы: – Водички попью и пойду сдаваться. – Вместе пойдём, – сказала Катя. – У тебя вчера был аффект. Маша усмехнулась: – Не-е, аффект был не у меня… Выпив залпом полный стакан, предложенный Катей, она ушла в домик. Через минуту Маша появилась на пороге, натягивая на ходу тёплую куртку: – Я пошла. Юра уже стоял у ворот. Он по-отцовски сжал её ладонь: – Одна не пойдёшь. И тут Маша вспомнила: – А где Вика и Антон? – Уехали вчера. Вика психанула, что её Марк вместо тебя не взял. Звезда, блин… Ну а Антон, сама знаешь, хвостом за своей королевой потащился, – объяснила Катя. – Вчера был урожайный день на драмы – полнолуние. * * * Местное отделение полиции мало чем не отличалось от рядом стоящих хат. У синего, крашеного деревянного крыльца куры мелко переступали жёлтыми лапками по влажной траве, под окном на солнышке дремал облезлый пес. Трое друзей вошли через распахнутую дверь в сырой коридор. В кабинете Маша увидела знакомого полицейского за столом. Услышав шум, он поднял голову и кивнул: – Заходите. Маша присела на старый стул и протянула повестку: – Вот. Я – Мария Александрова. Арестовывайте. Катя зашикала на неё, а Юра закатил глаза к потолку. Сам полицейский изобразил на лице странную гримасу и проговорил: – Хочу вам сказать, что замечательно вы танцуете! Прям-таки фигурно! Я и на празднике вас видел, и на съёмках… – Это тут при чём? – перебила Маша. – При том, что танцуйте дальше. Не было самоубийства, – загадочно посмотрел на неё полицейский. – А что было? – встряла Катя. – Помогли парню упасть, скажем так. Вчера уже поздно вечером ко мне трое свидетелей приходили – туристы и местный один, с Лагонак возвращались, так они всё видели, издалека правда – с другой стороны ущелья. Монашек был не один. Рядом ещё какой-то высокий тип в тёмной одежде и тёмной бейсболке ошивался. Где-то на голову выше пострадавшего. Он-то и столкнул парня… И, заметьте, – прищурился полицейский, глядя на Юру, – по-хитрому столкнул – палкой в спину. Вот снизу и не видно было Гришке. Поражённая новостью, Маша вдруг почувствовала слабость и дурноту: она поверила в самоубийство и казнила себя за это, но чтобы Алёшу убили? Почему? За что? Маша спросила, заикаясь и дрожа, чувствуя, что её вот-вот вырвет: – А вы не знаете, когда Алёшу хоронить будут? – Да зачем хоронить?! – удивился служитель закона. – Живой он ещё. В коме. Так что дело перешло из одной статьи в другую – будем разбираться в умышленном нанесении тяжких телесных повреждений, ну, а если помрёт, тогда уж возбудим дело об убийстве. А к вам у меня только один вопрос: вы, как я понял, состояли с Алексеем Колосовым в некоторого рода отношениях… Гм, хоть им вроде такого и не положено, – заметил полицейский, – а потому, может, предполагаете, кто мог желать ему смерти? Маша облизнула снова высохшие губы: – Никаких отношений не было… – А зачем же вы утверждали, что парня до самоубийства довели? Интересно, чем? О Святом Писании поспорили? – Товарищ полицейский, – вмешалась Катя, – да она вчера не в себе была просто: спасти хотела любой ценой. Вот и наплела священникам. – Ну, раз любой ценой, – развёл руками полицейский, – значит, отношения всё-таки были. Маша опустила голову и тихо призналась: – Мы несколько раз разговаривали, а позавчера я его поцеловала… – И… – И всё. – Платоническая любовь? – ухмыльнулся полицейский. – Не знаю, – почти неслышно ответила Маша. Юра встрял возмущённо: – Вы разве не видите, она еле живая? Всю ночь съёмки, и к тому же стресс такой? Полицейский с интересом взглянул на Юру: – А, кстати, молодой человек, во что вы вчера были одеты? Не в чёрное? Рост у вас весьма подходящий. Юра вспылил: – Зачем мне это?! – Вот и скажите: зачем? Как вы относились к пострадавшему? – Да как к нему относиться? Монах ненормальный. – Почему ненормальный? – полюбопытствовал полицейский. – А разве нормальный парень в таком возрасте пойдёт в монастырь? – Почему бы и нет… – склонил голову служитель закона. – А как вы сами к тут присутствующей Марии Александровой относитесь? Уж не ревнуете ли? Девушка красивая… – Мы просто дружим много лет, – сказала Маша. Юра только кивнул, подтверждая. Она продолжила: – В одной труппе танцуем, и до этого были знакомы… тоже по танцам… – И между вами прям-таки ничего и не было? Никогда? – Нет. Полицейский посмотрел на притихшую в уголке Катю: – А вы как думаете? – Да-да, конечно. Друзья они. Мы все. – У меня к вам тогда ещё есть вопрос. Раз уж ваша подруга такая неразговорчивая… Есть у нее тут ещё поклонники? Я уж точно знаю: где бабы красивые, там беда. У нас вон и недели не прошло, как драка на почве ревности была. А пять лет назад и убийство. По пьянке всё, конечно… Но Маша ответила сама: – Знаете, поклонники у меня есть везде. Видимо карма такая: как куда ни заявлюсь – сразу поклонники, хоть сортируй и в штабеля укладывай. И любимый вами Марк Далан тоже хотел «приобщиться»… Заработался на съёмочной площадке, так заработался, аж оторваться не мог! Можете его расспросить. – Маша нервно одёрнула куртку и поднялась: – В Залесской почти все монахи – не знаю, сколько их тут – ходят в чёрном. Наверняка и среди них есть высокие и далеко не святые. – Хорошо, – отметил что-то на бумаге полицейский. – Но у меня есть ещё один вопрос – к вам, молодой человек. Где вы были вчера около часу дня, когда всё и случилось. – Мы были вместе, – ответила Катя, – у Лидии Семёновны. Только Маша работала на съёмках. – А ваши друзья, кстати, где? Вас, кажется, пятеро было? – Они вчера вечером уехали. Но мы все: я, Вика, Антон и Катя были вместе. Лидия Семёновна нам обед подавала, тоже подтвердит. И Никиту Багульникова можете спросить. Он нас видел вместе в обеденное время, – сказал Юра. |