Книга Музыка дождя, страница 25 – Мейв Бинчи

— И слово «менеджер» в вашей должности останется. Я еще пока не знаю, как она будет называться, уверен, что, когда Фрэнк вернется, он придумает…

— О да, я уверен, что он придумает.

— Итак… — Карло взмахнул руками.

На этот раз Десмонд слегка улыбнулся, и они пожали друг другу руки, как будто два единомышленника. Вдруг Карло остановился:

— А ваша жена? С ней все в порядке?

— Да, Дейдра в порядке, спасибо, мистер Палаццо.

— Может, вы могли бы как-нибудь прийти и поужинать с нами — будет вся семья: Фрэнк, Рената… Вы же были друзьями.

— Это очень любезно с вашей стороны, мистер Палаццо, — сказал Десмонд голосом человека, который знает, что никогда не примет приглашения.

— Это было бы прекрасно, мы будем очень рады, — точно с такой же интонацией произнес Карло Палаццо.

Мэриголд открыла дверь большому начальнику, мистеру Палаццо. Он улыбнулся ей:

— Спасибо, спасибо…

— Меня зовут Мэриголд, — сказала она, стараясь спрятать свой австралийский акцент. — Я рада, что работаю с мистером Дойлом. У вас было несколько важных звонков, — обратилась она к Десмонду, — я сказала, что вы на конференции.

Он кивнул в ответ и подождал, пока шаги Палаццо не стихли.

— Ну, так что произошло?

— Ах, Мэриголд…

— Не стоит говорить «Ах, Мэриголд». Ты видел, как я старалась для тебя? Теперь он думает, что ты гораздо важнее, чем ему казалось. Тем более после моего заявления о том, как мне повезло, что я работаю с тобой.

— Думаю, он полагает, что мы с тобой спим, — сказал Десмонд.

— Да я не против.

— Наверное, ты самая милая девушка на свете.

— А как же твоя жена?

— Не думаю, что она захочет, чтобы ты спала со мной.

— Нет, я имею в виду, разве она не самая милая девушка на свете? Или разве она ею не была?

— Она очень милая.

— Тогда у меня нет шансов, — продолжала подкалывать его Мэриголд.

— Палаццо не самый плохой.

— Так, значит, он не отправил тебя в отставку?

— Нет, как раз отправил именно туда.

— Черт побери! Когда?

— Через неделю или две, когда приедет Фрэнк.

— Так Фрэнк здесь!

— Ну, ты понимаешь, что мы говорим, что его нет.

— И куда они тебя отправят?

— То туда, то сюда — они пересаживают меня на колеса.

— А в этом есть что-нибудь хорошее? Хоть что-нибудь? — Ее большие глаза смотрели на него с нежностью, а красивое лицо выражало такое беспокойство, что она даже прикусила губу.

— Ничего страшного, Мэриголд. В этом можно найти кучу всего приятного. Не думаю, что стоит относиться к этому как к войне. Разве не так?

Он огляделся и развел руками.

— Но все время в разъездах… — Он еще не окончательно убедил ее. — Это интереснее, чем сидеть здесь и конца этому не видеть. Я буду заходить и навещать тебя время от времени, ты будешь для меня лучом света. Все останется по-прежнему.

— Он объяснил, почему?

— Сказал, что сокращение штата.

— Но ты ничего не сделал, он не должен забирать у тебя работу.

— Может, в этом и дело: я ничего не сделал.

— Да нет же, я хочу сказать, что вы же менеджер, вы же здесь так давно.

— Там все равно останется название «менеджер». Мы узнаем позднее.

— Ну да. Позднее, когда вернется Фрэнк.

— Тихо.

— Я думала, что вы были такими друзьями…

— Мы были. Пожалуйста, Мэриголд, хотя бы ты не начинай.

— И теперь тебе придется рассказать об этом своей жене, сегодня вечером?

— Ну да.

— Рассчитывай на меня, если что.

— Спасибо.

Она видела слезы в его глазах.

— Я вот что скажу: если твоя жена не поймет, что ты самый лучший на свете, то…

— Она поймет.

— Тогда мне придется прийти к тебе домой и сказать, что ей достался самый лучший мужчина, и врезать ей как следует, если она не поймет.

— Нет, Дейдра поймет, у меня будет время подумать, как объяснить ей это и решить, как жить дальше.

— Если бы я была на твоем месте, то не тратила бы время на репетиции. Я бы позвонила ей, пригласила на обед, нашла бы хорошее место, где на столах красивые скатерти, купила бы бутылку вина и рассказала бы ей все напрямую.

— Каждый поступает так, как хочет, — сказал он твердо.

— А некоторые вообще ничего не делают.

Он не ожидал такого.

Она обняла его. Он почувствовал, что она плачет.

— Я такая болтливая.

— Тихо, тихо. — От ее волос приятно пахло яблоками.

— Я пыталась развеселить тебя, и видишь, что наговорила.

Он освободился из ее объятий и с восхищением посмотрел на красивую австралийку такого же возраста, как и Анна. Наверное, ее отец на другом конце Земли даже не знал, чем занимается его дочь. Он ничего не говорил, просто подождал, пока она не успокоится.

— Вот было бы хорошо, если бы этот старик вернулся и застал нас вот так. Он бы убедился, что все его предположения оправдались.

— Он бы приревновал, — сказал Десмонд. — Думаю, теперь мне надо уйти.

— Я скажу, что ты пошел по делу.

— Ничего не говори никому.

Так он говорил всегда.

Он позвонил Фрэнку из телефонной будки около ворот.

— Не уверена, что мистер Квигли доступен. Кто его спрашивает?

Долгая пауза: она явно пошла спрашивать, хочет ли Фрэнк говорить с ним.

— Мне жаль, мистер Дойл, мистер Квигли уехал. Разве вас не оповестили? Я думала, что секретарь мистера Палаццо должна была сказать вам…

— Да, я просто хотел уточнить, не вернулся ли он.

— Нет, нет. — Она говорила твердым голосом, как если бы он был подростком, которому пришлось повторять несколько раз.

— Если он позвонит, передайте ему… передайте ему, что…

— Да, мистер Дойл?

— Ничего не передавайте. Просто скажите, что звонил Десмонд Дойл и ничего не сказал, как ничего не говорил всю свою жизнь.

— Не уверена, что поняла вас…

— Вы же слышали меня, но я повторю. — Десмонд снова произнес эти слова и почувствовал какое-то удовлетворение. Он подумал, что сходит с ума.

Была середина дня, и он ощутил странную свободу, проходя через широкие ворота «Палаццо». Вероятно, так чувствует себя ребенок, которого отпускают домой с уроков.